Исповедь сыщика (сборник)

Ровно в одиннадцать к крыльцу подкатила светлая «Волга». В джинсовом костюме, в начищенных до сверкающего блеска ботинках, белоснежной рубашке, без галстука, Гуров вышел на крыльцо. Он не спустился к машине, но мгновенным выходом, радушной улыбкой демонстрировал свое внимание и уважение гостю.

Академик приветственно махнул рукой, обошел машину, открыл переднюю дверь, помог выйти молодой, изящно одетой женщине, в которой полковник не сразу узнал официантку, обслуживавшую их накануне вечером. Прическа, косметика и дорогой твидовый костюм превратили официантку в даму. Гуров сбежал по ступенькам, поклонился.

– Здравствуйте! Какой приятный сюрприз!

– Здравствуйте, Лев Иванович. – Нина протянула руку, сыщик от поцелуя воздержался, пожал галантно.

– Доброе утро, Доктор! – несколько напыщенно воскликнул Академик, махнул водителю, мол, свободен, пожал Гурову руку. – Я решил, что красивая женщина, тем более переводчик, не помешает нашей болтовне.

– Нет слов, проходите, но, кроме кофе и бутербродов, извините, угощать нечем.

– Я распоряжусь, подвезут. – Академик прошел следом за Ниной в дом, чувствовалось, что он здесь не бывал, оглядывался с любопытством.

– Не беспокойтесь, у нас днем деловая встреча, перед этим заглянем на базар, необходимое купим.

– О, моя леди! – воскликнул Дитер, бросаясь навстречу, и затараторил по-немецки.

– Ниночка, займи гостя, сооруди нам кофе, мы скоро освободимся, – сказал Академик и прошел за Гуровым в кабинет.

Сыщик указал на кресло, сел за стол, сказал вежливо, но достаточно равнодушно:

– Слушаю вас, Павел Николаевич.

– Давайте знакомиться. – Академик поддернул светлые, безукоризненного покроя брюки и сел.

– Мы знакомы, а для дружбы у нас нет ни времени, ни оснований. Вы ночью обмолвились об этом молодцеватом милицейском майоре. – Гуров нахмурился, закурил. – Жаловаться на него я не собираюсь. У меня имеются рекомендации к местному генералу, ночной инцидент не повод для обращения. Считаю, вопрос исчерпан. Что еще?

Академик растерялся – со вчерашнего вечера москвич словно стал другим человеком: голос, манера держаться и говорить, взгляд потеряли волевую жесткость, отличающую как представителей деловых кругов, так и сотрудников соответствующих ведомств. «Зачем, собственно, я заявился? – неожиданно подумал гость. – Коммерсант и сопровождающий, таких сейчас по России разъезжает тысячи. А как они вошли в кабак? Как держались в кабаке, а позднее в участке? А пистолет, который точно был и так же точно исчез? И почему, главное откуда, этот фирмач знает меня?»

Сыщику мысли и сомнения гостя были известны и понятны, человек готовился к борьбе, выяснилось, что противника нет, такой поворот кого угодно ошарашит. Гуров ненавязчиво взглянул на часы, сказал:

– Успокойте нервного майора, я слово всегда держу. – Он поднялся из-за стола. – Пройдем к молодым, выпьем по чашке кофе. Вы машину отпустили, я вас подброшу в центр. Мы с Дитером заглянем на базар, потом займемся делами.

– Я могу быть полезен? – Академик не вставал, такой результат встречи его явно не устраивал.

– Это вряд ли.

– Вылетая к нам, вы навели справки и выяснили, что в городе проживает Павел Николаевич Фокин, по кличке Академик. Зачем-то вы это сделали? Вы считали, что Академик может пригодиться, теперь передумали?

– Собираясь по грибы, интересуетесь, какой лес? Березняк? Хвойный? Смешанный? Я не знаком ни с Каюмом Азимовым, по кличке Мустафа, ни с Андреем Кубовым, ни с Александром Тепляковым, но, если столкнусь, узнаю. Но ни к одному из них я не собирался и не обращусь за помощью. – Гуров прошелся по кабинету, отметил, что Академик не повернулся, спокойно пропустил за свою спину. – Поймите, Павел Николаевич, я сопровождаю богатого партнера, в котором моя фирма крайне заинтересована. Криминальная обстановка в России мне известна, связи имеются, естественно, что я интересуюсь, кто правит бал в городе, куда рвется мой подопечный.

– И нас всех знают в Москве?

Гуров не счел нужным отвечать, взглянул на часы.

– Мы останемся без кофе. – Время еще было, он умышленно прессинговал, в цейтноте даже гроссмейстер допускает грубый просчет.

– Чем же интересуется немец, если вы наводите справки не о мэре города, не о директорах предприятий, а об Академике-Фокине, Мустафе с товарищами? – спросил гость.

Вопрос был абсолютно неприличен.

Сыщик не только не ответил, не удостоил взглядом, направился к дверям, как бы между прочим сказал:

– Если я замечу за нами слежку, у пинкертонов будут серьезные неприятности.

– Это угроза? – Академик пытался придать голосу ироничность, получилось довольно нервно.

– Предупреждение. – Полковник не вошел в гостиную, остановился у двери, взял Академика за лацкан пиджака. – Вы спросили, знают ли вас в Москве? Знают, но оценивают совершенно неправильно. Я вчера видел людей, которых вы ждали. Мелочовка, гоп-стопники, шпана, мне за вас стыдно! А еще Академик. – Гуров оттолкнул местного авторитета, вошел в гостиную и весело сказал – Нина, вы потрясающая женщина!

– Официантка. – Нина указала на сервированный стол.