Читаем Исповедь старого молодожена полностью

У кого-то из брачующихся вальс Мендельсона автоматически включает тумблер принца или принцессы. Они репетируют речь за свой фейковый «Оскар» и, можно даже не сомневаться, изнасилуют гостей тостами. Есть такой закон Золушки: чем роскошнее карета, тем богаче урожай тыквы.

На помпезных свадьбах жених и невеста всегда немного карикатурны. Видимо, это из-за канделябров. Есть еще и другой закон, закон канделябра: на фоне канделябров почему-то все выглядят немного карикатурно. Жених вышагивает кентавром. Но вышагивает натужно, так, словно сзади у него плуг, а под ним – колхозное поле. Жена выходит к публике Афродитой. Но стоит сдуть с нее пену – и останется одна вобла.

Возможно, мои выводы поспешны, и во всем виновата нерепрезентативная выборка моей скромной статистики.

Вот только что делать с законом театра? Ведь есть, наконец, и такой закон, который гласит: если любовь ищет себе зрителей, значит, кто-то из двоих играет в ней роль.

<p>12. Слаще свободы</p>

В первый год брака, когда жена уезжала одна на несколько дней в другой город к родственникам, я разваливался на нашей двуспальной супружеской кровати, блаженно-безнаказанно, на всю ее ширину, загребая под себя обе подушки, и засыпал в позе звезды посередине. Это был такой маленький праздник холостяцкой свободы, манифест былой вольницы.

Но уже через несколько лет, когда жена отправлялась в деревню с Артемом, я тихонько ложился на свою сторону двуспальной супружеской кровати и засыпал, не трогая ее подушки.

В какой-то момент пришло осознание того, что слаще свободы – потребность потесниться, чтобы дать другому место рядом с собой.

<p>13. Норма</p>

Законы физики распространяются и на человеческие отношения.

Между мужчиной и женщиной существует сила трения. Она неизбежно тормозит их чувства.

Чем ближе мужчина и женщина друг к другу, тем выше сила трения, тем больше они обречены потерять в скорости.

Это нормально.

Главное – не забывать, что сила трения не способна остановить вас, если вы продолжаете двигаться.

Мы все начинаем с высокой ноты, с деморежима. Никто не приходит на первое свидание в бигудях или небритым. Бигуди и небритость появляются позже, хотя они были в договоре изначально, в примечаниях мелким шрифтом. Рано или поздно в отношениях между мужчиной и женщиной появляется неизбежная неряшливость.

Это нормально.

Главное – не забывать периодически снимать бигуди/бриться и отматывать вашу историю к началу, к фанфарам заставки «Columbia Pictures представляет».

Хуже, гораздо хуже искусственно застревать на вступительных титрах, на высокой ноте. Иногда встречаешь такие пары, которые навязчиво тычут тебе в лицо своей глянцевой обложкой. И ты понимаешь, они не жильцы вместе, счет пошел на дни.

Когда я был подростком, в нашем дворе жил мужик, мастер спорта по самбо. Как-то раз мы спросили его, что он будет делать, если на него нападут пятеро, какими приемами он их раскидает. «Первое, что я сделаю, – ответил тот, – это убегу». Мы неодобрительно загудели. «Они побегут за мной, – невозмутимо продолжил самбист, – и я вырублю их одного за другим. Потому что пятеро не смогут догнать меня одновременно. Все люди бегают с разной скоростью».

Все люди бегают с разной скоростью. В паре один тоже неизбежно обгонит другого в чувствах. Кто-то забуксует в быте, в мечтах, в надеждах.

Это нормально.

Главное – не забывать, что тянуть за собой на буксире – эффективнее, чем толкать сзади.

Главное – не забывать о главном.

О том, что на «потрясающе», «феерично» и «божественно» не протянешь долгие годы.

О том, что «нормально» в отношениях – это нормально.

<p>14. Возраст любви</p>

У души есть возраст. Чувства взрослеют. Любовь в двадцать и любовь в сорок – две разные лиги.

В двадцать твоя девушка расцветает от свидания к свиданию, хорошеет от платья к платью, смелеет от ночи к ночи. А ты встаешь очередным утром с ощущением, будто гопники слили из вашей любви весь бензин. Юность голодна и прожорлива.

В сорок ты в тысячный раз натыкаешься на жену в ванной, немного чудненькую спросонья, с колтунами снов волосах, с одним наполовину открытым глазом, с зубной пастой на пол-лица, в старом халатике, в котором она воевала еще в гражданскую, и вдруг чувствуешь – бездоказательно, исключительно по легкому покалыванию в кончиках пальцев, по струйке тепла вдоль позвоночника – что влюбляешься еще больше.

<p>15. Динозавры</p>

Я каждый раз восхищаюсь, когда вижу на улицах пожилые семейные пары, прожившие вместе много лет.

Конечно, я могу ошибаться. Вдруг они недавно встречаются, после того как дедулька бросил юную фотомодель и ушел к бабульке.

В моем подъезде живет такая семья динозавров. Ходят всегда вдвоем. Как два деревца по осени: листву, всю свою красоту, потеряли, но все равно держатся друг за друга скрюченными ветками, вросли в соседа. Если один забуксует на ступеньках, второй подтолкнет его слегка сзади, чуть ли не носом. Как панды.

Такие пары несут свои совместные годы как орден. Они тоже в чем-то ветераны. Они победили в войне с нелюбовью, которая нападает на каждый брак.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза