Исповедь скряги

Когда я вижу попрошаек, моя первая реакция — сказать «нет». Их так много, как можно выбрать? Но я слышу голос совести. Случалось, я даже возвращалась, если обнаруживала у себя мелочь. Я предпочитаю давать тем, кто ничего не просит. Иногда я покупаю уличную газету[1]. Не очень часто. Но это успокаивает мою совесть. В метро какой-то тип причитает, что у него СПИД, нет крыши над головой, надо кормить ребенка и т. д., и т. п. Когда он проходит мимо меня, я опускаю глаза. Сидящая рядом со мной дама, в норке, платке Hermes и с сумочкой Vuitton, толкает меня в бок, ища поддержки: «В конце концов, откуда нам знать? Поди его проверь! Любой может рассказать то же самое!»

Я не улыбаюсь и не отвечаю, ужаснувшись тому, что, отказавшись подать милостыню, оказалась заодно с ней, с ее подозрительностью, с ее чудовищным слепым эгоизмом.

Мне бы очень хотелось, чтобы меня воспитали в таких традициях: папа с мамой дают мне двести франков, стоит им сказать, что мне нужны деньги, и не требуют их возвращать, поскольку я их дочь. Мне бы очень хотелось научиться, не задумываясь, помогать тем, кого люблю, и тем, кто в этом нуждается. Все время говорить «да».

Вместе этого у меня звучит постоянное «нет». Очень сложно научиться щедрости. Больше всего на свете мне бы хотелось это уметь.

Иметь душу открытую, как дом, куда всегда можно войти, чтобы погреться. Иметь душу горячую, гостеприимную.

Уже давно я задаюсь вопросом: не моя ли скупость мешает мне зачать ребенка? Я не отдаю свои яйцеклетки, я их сдерживаю и не допускаю до оплодотворения.

Нужно начать с мелочей. Как-то вечером в баре мы встретили молодого швейцарца, который очень неплохо зарабатывал. Когда пришло время платить по счету, мой муж открыл кошелек, и швейцарец, потянувшийся было к своему карману, тут же спохватился и поблагодарил нас от всей души. Я страшно разозлилась: почему мы должны оплачивать выпивку этому молодому прохвосту, которого мы уже однажды приглашали к себе на ужин, а он так и не пригласил нас в ответ?

Больше всего меня задело то, что в швейцарце я увидела ту же скупость, какой отличалась сама. Я почувствовала, как он обрадовался, что, встретив нас, сэкономил стоимость этого проклятого стакана вина. Мое плохое настроение выплеснулось в виде сухих замечаний в адрес обоих моих спутников.

На обратном пути я излила душу. Муж улыбнулся. Заметив, что у меня в баре резко испортилось настроение, он сразу догадался почему. И именно по этой причине он так долго разговаривал со швейцарцем, хотя беседа с ним его совершенно не интересовала. Я вне себя: «Но почему ты все-таки пошел у него на поводу? Оплатил выпивку человеку, который получает огромную зарплату! Это переходит всякие границы!» «Это ты переходишь всякие границы!» — ответил муж. Он считает, что я должна научиться расслабляться и относиться к вещам проще. Да, не было никакой необходимости платить за швейцарца. Ну и что с того? В жизни нужно уметь просто так вот оплатить стаканчик даже тому, кого недолюбливаешь.

Однако пусть очевидные признаки моей мелочности не введут вас в заблуждение. Я умею себя вести. Если я отправляюсь с кем-нибудь из моих студентов пропустить по стаканчику или съесть пиццу, то плачу я. Если мы идем с небогатыми друзьями в бар, я обязательно позабочусь, чтобы по счету заплатил мой муж.

Но меня ничто так не раздражает, как необходимость отдать тридцать евро, если я съела и выпила всего на пятнадцать. Это настолько выводит меня из себя, что дружескому веселому застолью я всегда предпочту ужин в одиночестве с книжкой в руках в каком-нибудь недорогом бистро. Путешествуя ли, в Париже ли — где бы то ни было я всегда стараюсь обособиться от остальных под предлогом, что предпочитаю одиночество. Не люблю платить за других без веской на то причины. Я вовсе не рубаха-парень.

Один мой друг, иранец, как-то сказал, что его возмущает эта западноевропейская система «каждый платит за себя». В его культуре платить за всех — это честь, за которую борются. И можно быть совершенно уверенным, что непременно последует ответное приглашение. Такая система, по крайней мере, не столь мелочная.

Согласна. Но как-то раз в одном городе, когда я пригласила его в бар, он со своим другом пил довольно-таки дорогое вино, тогда как я пила только кока-колу. И я не смогла перебороть себя и заплатить за них, как собиралась изначально. Я выложила на стол ровно один доллар. За мою колу.

На следующий день я купила им бутылку шампанского, стоившую куда больше, чем вся выпивка накануне. Ведь на столе не лежал счет, никто ничего от меня не ждал. Это был просто жест доброй воли с моей стороны.

Вскоре после знакомства с будущим мужем мне довелось пообщаться с его бывшей подружкой, которая проездом оказалась в городе, где он жил. Сидя во главе стола, она без конца болтала и хохотала. Когда принесли счет, она схватила его, несмотря на все возражения: «Да ладно, ребята!» Она теперь сама зарабатывает себе на жизнь, в кои-то веки заехала в родные пенаты, так что ей и платить.