Исповедь Сатурна

Я уже понял, что он не из иммиграционной службы. Типичная сволочь. Шантажист мирового класса. Наверное, они проверяют таким образом всех новых граждан Америки и, найдя сомнительные моменты в их биографиях, шантажируют наиболее богатых из них. Конечно, меня должны были особо проверить. Я ведь не просто эмигрант, получивший гражданство, чтобы не умереть с голода и иметь возможность легально устроиться на работу. Я миллионер, который способен заплатить такому шантажисту за молчание. Наверное, поэтому Барлоу и привел с собой напарника. Тот, скорее, похож на телохранителя, чем на коллегу-адвоката моего гостя.

— Что вам нужно? — спрашиваю я, полагая, что они назовут мне конкретную сумму.

Но Барлоу откидывается на спинку дивана и ласково улыбается.

— Нам нужны вы, мистер Воронин.

— Называйте меня Келлером. Алексом Келлером. Это мое настоящее имя.

— Хорошо, — вежливо соглашается Барлоу, — но это не меняет существа дела. Вы совершили целый ряд противозаконных действий, в том числе и в стране, гражданами которой мы являемся. И как хороший гражданин своей страны, я обязан сообщить в ФБР о подобных нарушениях с вашей стороны. Но я почему-то не собираюсь этого делать. Наверное, я немного альтруист. Вы верите в мой альтруизм?

— Не верю, — угрюмо бурчу я.

— Правильно делаете, — деловито говорит Барлоу, — я тоже в него не верю. Значит, мною движет чистый расчет, чистая выгода. И я собирал все эти сведения не из спортивного удовольствия, как вы наверняка уже догадались.

— Сколько вам нужно денег? — мне приходиться задавать конкретный вопрос. — Назовите сумму, в которую вы оцениваете свое молчание.

— Вы меня обижаете, мистер Келлер, — машет руками Барлоу. — Неужели я похож на заурядного шантажиста? Или вы полагаете, что у вас хватит денег, чтобы меня купить? Не обольщайтесь, мистер Келлер. Я знаю обо всех ваших деньгах до последнего цента. Если хотите, я даже могу назвать номера ваших счетов во всех банках. И хотя вы человек далеко не бедный, даже у вас не хватит денег, чтобы меня купить. Я стою гораздо дороже, мистер Воронин.

— В таком случае назовите вашу цену.

— Я уже назвал. Нам нужны именно вы. Я хочу обменять ваши миллионы и ваше благополучие на небольшую услугу, которую вы мне окажете.

Я молча жду, когда он, наконец, скажет, зачем они сюда приехали. И зачем провели такую невероятную работу, чтобы меня вычислить. Если это не российская разведка и не американское ЦРУ, то зачем я им понадобился?

— Мы хотим, — продолжает мистер Барлоу, — чтобы вы вспомнили некоторые свои навыки. Только на один день. Дело в том, что в городе, который находится совсем недалеко от вашего городка, живет человек, умудрившийся обидеть не только меня, но и моих друзей. И наша задача — показать всем, что нас нельзя безнаказанно обижать. Вам нужно только заказать себе инвентарь, который мы немедленно вам доставим. И сделать один выстрел. Как видите, я говорю достаточно откровенно. Один выстрел в обмен на вашу состоятельную американскую жизнь. По-моему, цена очень высокая, вам еще так дорого никогда не платили.

— Вы хотите, чтобы я убрал человека?! — не поверил я своим ушам. — Вы с ума сошли, мистер Барлоу! Почему вы думаете, что я соглашусь? За незаконный переход границы с поддельными документами и получение американского гражданства путем лжесвидетельства меня могут выслать из страны. Или посадить на несколько лет в тюрьму. А за убийство меня посадят на электрический стул. Или отправят в газовую камеру. Мне не подходит ваше предложение, мистер Барлоу, — сказал я, поднимаясь с кресла.

— Сядьте, — неожиданно резким тоном сказал мой собеседник, — и не будьте дураком. Неужели вы думаете, что мы ничего не понимаем? Ваше сотрудничество в обмен на вашу безопасность — таковы условия игры, которую я вам предлагаю.

— Но почему именно я?

Предложение Барлоу настолько невероятно, что в первый момент я просто ошеломлен. Потом, анализируя ситуацию, я пойму, что вел себя не лучшим образом и обязан был сразу разобраться в создавшейся ситуации. Но шесть лет жизни в Америке меня расслабили до такой степени, что предложение Барлоу меня просто оскорбило и напугало.

— Считайте, что вы окажете нам личную услугу, — продолжал Барлоу, — точно так же, как и мы вам. Вы ведь не хотите, чтобы вас депортировали из страны в наручниках? В России вам сразу дадут пожизненный срок. Кстати, ваша дочь останется в Америке. Ведь она действительно дочь Надежды Келлер и въехала в страну на законных основаниях. Возможно, вас даже лишат отцовства…

Он не договорил. Я рванул из своего кресла, чтобы вцепиться в мерзавца единственной здоровой рукой. Но не успел дотянуться до его горла. Сидевший рядом мистер Трэшэм успел подставить левую руку, а потом нанес мне удар правой. Такой сильный, что я отлетел на середину комнаты и упал на ковер. Я понял, что начал терять форму. Шесть лет сытой жизни в Америке сказывались. Раньше я бы справился со своим гостем и одной правой рукой, а сейчас лежал на ковре, чувствуя вкус крови на губах.

— Не нужно было его бить, — недовольно заметил Барлоу.