Исповедь недоумка

Конечно, не просто было терпеть такую ослиную задницу, как Джек. Он постоянно крутился под ногами. Чарли почти не замечал его: мой муж проводил все дни на заводе, по вечерам работал в студии над чертежами, а по выходным трудился во дворе, возясь с бензопилой или мини-трактором. Наблюдая за братом, слонявшимся вокруг дома, я начала осознавать, насколько мы, сельские жители, замкнуты в тесном пространстве. Вам некуда уехать и некого навестить вы просто весь день сидите дома, читаете, суетитесь по хозяйству или заботитесь о детях. Когда и куда я выезжала из дома? По вторникам и четвергам у меня курсы по лепке в Сан-Рафаэле. Вечерами по средам я веду в «Синичке» занятия, где учу старшеклассниц печь хлеб и вязать плетеные циновки. Каждый понедельник утром езжу в Сан-Франциско к доктору Эндрюсу моему психоаналитику. По пятницам у меня запланированы поездки в Петалуму там в «Пьюрити-маркет» я покупаю продукты.

Каждый вторник по вечерам курсы современных танцев. Вот и все, если не считать поездок на пляж по выходным дням и редких ужинов с Файнбергами и другими соседями. Самым захватывающим событием за все эти годы был случай, когда на дороге в Петалуму автомобиль Элис Хатфилд врезался в тюк сена, упавший с грузовика. В аварии пострадали трое ее детей. И еще где-то через пару лет лесорубы в Олеме избили четверых подростков. Вот, пожалуй, и все. Это вам не город а провинциальная глушь. Там, где мы жили, людям жутко везло, если им удавалось купить ежедневные «Новости Сан-Франциско». Здесь газеты не доставляются на дом. Вам нужно ехать в «Мэйфермаркет» и покупать их с прилавка.

Но я лучше вернусь к рассказу о Джеке. Когда мы проезжали через Сан-Франциско, он оживился и начал высказываться о зданиях и транспорте. Большой город оказал на него нездоровое воздействие. Заметив ряд крохотных магазинов вдоль Мишен, он попросил остановиться, но Чарли сделал вид, что не расслышал, и мы выехали из района Южного рынка в кварталы Ван-Несс. Мой муж глазел на витрины автосалонов с выставленными импортными жестянками. Джек скучал и ковырял в носу. Когда мы выбрались на мост «Золотые Ворота», никто из них даже слова не сказал о прекрасном виде на город, залив и МаринХиллс. Эти парни не понимали эстетики. Чарли оценивал все с финансовой точки зрения, а Джек… Бог его знает, с какой… Он признавал лишь что-то необычное как Дождь из лягушек и тому подобные чудеса. А этот потрясающий вид был для них пустой тратой времени. Но я любовалась им до самого конца, пока мы не выехали за холмы и не помчались мимо унылых поселков; Мил-Вэли и Сан-Рафаэль на мой взгляд, ужасные места, дыра дырой, с грязью и смогом, где трактора и бульдозеры постоянно ровняют дороги для новых автострад.

Плотный транспортный поток заставил нас притормозить. На черепашьей скорости мы протащились через Росс и Сан-Ансельмо. Замелькали дома и магазины Фэрфакса, затем потянулись первые пастбища и каньоны. Вместо заправочных станций на обочинах появились коровы.

— Как тебе сельская местность? спросил Чарли у Джека.

— Пустынно, ответил мой брат.

— Это рай для тех, кому нравится жить в навозе с коровами, с внезапной злостью проворчала я.

— У коров четыре желудка, отозвался Джек.

Уайтс-Хилл впечатлил его своими крутыми и извилистыми подъемами, а затем на другой стороне, прямо под нами, раскинулась долина Сан-Джеронимо, и, наверное, каждый из нас почувствовал восторг от этой красоты. Трасса была прямой как стрела; Чарли гнал «бьюик» под восемьдесят пять, и теплый полуденный ветер освежал наши лица и выдувал из машины городской запах заплесневевшей бумаги и старого белья. Поля вдоль дороги стали рыжевато-коричневыми от засухи, но в дубовых рощах между гранитными валунами видны были полевые цветы и зеленая трава.

Мне хотелось бы жить здесь, но земля вблизи от Сан-Франциско стоила огромных денег, а в летнее время рев машин становился просто невыносимым: дачники направлялись в Лагунитас, в коттеджи и пансионы; дома на колесах тянулись вереницей на всем пути до Тейпор-парка. Мы тоже проехали через Лагунитас мимо знаменитого большого универсама. Затем дорога резко свернула, Чарли, как всегда, зазевался, и ему пришлось давить на тормоза. Нос «бьюика» едва не пропахал бетон. Чуть позже мы въехали в рощу мамонтовых деревьев, где теплый солнечный воздух сменила влажная мгла. Пахло хвоей и папоротником, который рос здесь в темных местах.

Когда мы проезжали мимо большой поляны, Джек привстал и, выгнув шею, указал мне на несколько столов, расставленных вокруг жаровен для барбекю.

— Эй! крикнул он. А это не здесь мы однажды устраивали пикник?

— Нет, ответила я. То было в Мьюр-Вудс, когда тебе исполнилось девять лет.