Исповедь начинающей разлучницы

— Затем, что я рад тебя видеть, — улыбнулся Алик.

— Спасибо, — ещё сильнее смутилась я.

И подумала вдруг, что никогда и никто до сих пор не дарил мне цветы только потому, что рад меня видеть. Дарили только в день рождения или восьмого марта.

…- О чём ты хотел поговорить, Алик? — спросила я, когда официант, приняв заказ, отошёл от нашего столика.

Алик привёз меня в ресторан. Небольшой, но очень стильный ресторанчик, и явно недешёвый.

Не обращайте внимания на то, что я постоянно упираю то на дороговизну букета, то на уровень ресторана. Я вовсе не меркантильная особа, переводящая любую жизненную ситуацию в денежные знаки.

Это сейчас, когда мне исполнилось двадцать четыре, я вспоминаю то, что было в прошлом, и анализирую. Я прекрасно знаю о том, что порой один пакет лапши быстрого приготовления, съеденный на двоих, ценнее, чем ужин в самом дорогом ресторане. Полевые ромашки порой намного ценнее самого дорогого букета. Но! Всё зависит от отношения, возможностей и ситуации.

С милым может быть рай и в шалаше, если в данный момент шалаш — объективно единственное, что может предложить любимый. А когда: "А, ладно, и так сойдёт", либо человек вообще не задумывается о том, как и с чем к тебе прийти, — это уже совсем другое.

Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю? Речь идёт об отношении ко мне. Алик Вернер не пытался произвести на меня впечатление и пустить пыль в глаза. Он выбирал для меня то, что, по его мнению, соответствовало случаю и ситуации. Он задумывался об этом. Заморачивался, так сказать.

— Помнишь, как мы подрались у подъезда с твоим одноклассником?

— Помню, конечно, Алик! Я до сих пор в шоке, хотя столько лет прошло.

— Значит, помнишь и остальное. Но давай вернёмся к этой теме чуть позже, когда поедим. А пока расскажи о себе. Всё-таки давно не виделись.

— Да в целом, всё очень неплохо, — пожала я плечами. — Учусь на первом курсе в университете, изучаю менеджмент. Живём с родителями и братом в своём доме. Родители работают, брат учится в школе. А у тебя как дела?

— А я окончил школу четыре года назад, вернулся сюда. Со специальностью определиться не мог, потому почти год отработал подсобным рабочим на стройке, а потом ушёл в армию. Вернулся два года назад, поступил заочно в технический университет. Живу отдельно от родителей, в небольшом ипотечном раю. Родители по-прежнему трудятся на заводе. А я работаю… В общем, занимаюсь тем, что у меня с детства получалось лучше всего.

Алик ненадолго замолчал, с улыбкой глядя на меня.

"Домушником что ли?" — так и подмывало спросить меня. Но мне вдруг стало стыдно за свою холодную язвительность, хоть и мысленную.

Потому я молчала, с интересом глядя на Алика.

— Вижу, версий нет?

Кажется, Алик сказал это с облегчением. Неужели для него настолько важен тот факт, что я не ставлю на нём клеймо?

— Могу только предположить, что твоя работа как-то связана с техникой или электроникой, поскольку ты учишься в техническом университете.

— Умница, — расцвёл мой собеседник. — Мы с приятелем организовали мастерскую по ремонту. Он специализируется на гаджетах и прочей электронике, а я больше по бытовой технике. Мне это очень нравится: понять, что и как устроено, разобраться, докопаться, найти причину неисправности.

— И как, дела идут?

— Ещё как идут. Без работы точно не сидим.

— Классно, теперь у меня есть знакомства в этой сфере, — улыбнулась я. — А то не знаешь, кому можно доверять, а кому — нет.

— Конечно. Обращайся. Для тебя всё и всегда, в любое время дня и ночи.

Я смотрела на него и думала о том, что если бы мне ещё сегодня утром кто-то сказал о предстоящем ужине с Аликом Вернером, я бы не поверила, рассмеялась бы в лицо "провидцу". Но ужин состоялся и проходил до некоторого времени очень даже неплохо. Алик оказался очень приятным собеседником, умным, насмешливым, тонким и тактичным.

Этот факт породил в моей голове новую волну мыслей. Я думала о том, как мало мы знаем о людях, которые годами живут рядом. О том, как мало интересуемся друг другом. О том, как мы предвзяты.

В восемнадцать лет я ещё не слишком пеклась о своей фигуре, потому с удовольствием уплетала довольно калорийный десерт, когда Алик решил поговорить об основной причине нашей встречи.

— Алиса, — начал он. — Ты сказала, что хорошо помнишь тот вечер, когда мы подрались с этим…

— Со Славой, — вставила я.

— Да. Значит, ты помнишь и то, о чём мы говорили с твоим папой.

Мне резко расхотелось доедать десерт. Я перестала делать вид перед самой собой, что до сих пор не понимала, зачем Алик приехал ко мне сегодня. Положив миниатюрную ложечку на блюдце, я выжидательно смотрела на Алика. В груди странно похолодело, а спираль тревоги и паники раскручивалась всё сильнее. Да что же я так разволновалась-то?

Конечно, я разволновалась. Потому что мне всего восемнадцать, и я до сих пор даже не целовалась, можно сказать. Один раз только, тогда, когда поцеловала Славу на прощание. Однако я крепко подозревала, что это мало чем напоминало настоящий поцелуй.