Исповедь меча, или Путь самурая

Хэйко наконец опомнилась. Она рванулась сквозь толпу, вцепилась в балюстраду, повисла на ней, перемахнула через заграждение и рухнула в песчаный гроб арены.

Монах отполз от умирающего Бабочки. Его лицо было раной страдания и усталости. Ему не нужны были награды и почести сёгуна.

Хэйко бросилась к Вэй Гуаню и нежно прикоснулась к его рукам. В глазах монаха блеснули слезы. Он увидел любовь во взгляде Хэйко.

И монах вновь поверил женщине…

Финал в столкновении с современностью, практически самурайский

Покидая Японию, я решил привезти одному моему другу японский меч. Не настоящий, конечно, ведь стоимость самурайской катаны зашкаливает за несколько десятков тысяч долларов. В Японии по сию пору есть настоящие мастера, которые всю жизнь занимаются заточкой лезвий катан. Помните эпизод из фильма «Телохранитель», когда главный герой бросает в воздух шелковый шарф, и он медленно опускается, покачиваясь в воздухе, на лезвие катаны, которое легко разрезает его на два равных кусочка? Красотища…

Имитаций катан в Японии продается огромное количество, и некоторые из них вполне безупречны и достойно украшают любой интерьер. Но катаны с обилием позолоты меня нисколько не заинтересовали — уж слишком они отдавали… китайщиной. Зато я обнаружил очень симпатичный меч, который продавец, немного поторговавшись, отдал мне вместе с куклой гейши.

Опять грани… Грани современности и грани прошлого. И почему-то они все никак не соприкоснутся друг с другом. Япония самурайская уходит все дальше от Японии нынешней, а нынешняя забывает сказать ей: «Саёнара!» — «До свидания!»

Рай самураев. Финал

Все было кончено.

Осталась лишь тень только что миновавших событий.

Зрители вернулись в повседневность.

С помощью Хэйко юный монах нес по узким переулкам Осаки тело Бабочки. Хэйко тяжело пыхтела и отфыркивалась, словно изрядно выпив саке. Наконец она поставила замотанного в саван Бабочку рядом с Вэй Гуанем, словно были те славными товарищами.

— Стой здесь и не двигайся, самурай Вэй Гуань. Я позову стражу и добуду телегу, чтоб отвезти тело за стены. — И Хэйко со всех ног быстро помчалась прочь.

Вэй Гуань остался один с Бабочкой, в полубессознательном состоянии глядя в узкие оконца, изо дня в день высматривающие безутешный переулок. Над монахом внезапно склонились огромный уродливый тип и угловатый мужчина с крысиным лицом.

Куколка дотронулся до лица монаха острием кинжала:

— Эй, монашек. Ты ведь убил кое-кого, кого я всегда ненавидел. Может, теперь ты со мной подружишься, хе?

Рядом завертелся Гусеница:

— Погоди, это же был мой план. С самого начала. Я даже такой вот переулок с самого начала представлял. Все так и было бы, да Бабочке вздумалось мечом помахать.

— Бабочка был безмозглым дураком. И чего ты его за собой тащишь, монашек? Брось ты его лучше, так, как это сделали мы.

— Стражники могут объявиться в любой момент, — суетился Гусеница. — Забирай у него золотой меч, и испаряемся.

— Забирай сам, а я присмотрю, чтоб монашек не вздумал сопротивляться.

Вэй Гуань почувствовал, как дрожащие руки Гусеницы шарят у него на боку, и закрыл глаза.