Исповедь меча, или Путь самурая

— Ты совсем обезумел, Акира? Я никогда не смогу поднять меч на тебя. А ты? Ты смог бы?

— Токото, у нас нет выбора. Это же состязание на жизнь и смерть. А ты как думал, что мы отправляемся на ярмарку, на представление актеров?

— Не знаю. Не нравится мне все это. Как представлю, что кто-то из воинов окажется сильнее тебя, а я должен буду просто смотреть, как он тебя заколет. Нет, такого я никогда бы не смог допустить.

— Прекрати. Надо постараться победить.

— А если мы оба умрем? Что тогда?

— Никто из нас не умрет. Мы — дети героя Текемады, и у нас в руках легендарный меч…

Столь же рано проснулся и Вэй Гуань Джоу, молодой монах из монастыря Шань-Тен-Лай.

После пробуждения почти в полной темноте он прочел двадцать шесть молитв Учителя Фань-Ли, сосредоточившись на цели своего путешествия — Долине Колоколов. Затем схватил свой посох и двинулся на свет дня из темноты своего ночлега.

Монах медленно приближался к арене. Круглая, посыпанная песком, она напомнила ему гигантскую мандалу. Вступил воин в круг жизни, вышел смертным из него…

— Красиво, не правда ли? — раздался за спиной у монаха незнакомый голос. Вэй Гуань обернулся. Рядом стоял высокий могучий воин в белом кимоно и темно-красных штанах. Тело воина было обвязано странной ржавой цепью, а за поясом его висел черный веер. — Я все время возвращаюсь сюда. Говорят, что я здесь и родился.

Воин улыбнулся и, поклонившись, двинулся прочь. Гуань Джоу остановил одного из слуг и спросил тог о о странном незнакомце. Почтительным шепотом слуга ответил, что это человек, который всегда побеждает. Сацудзо.

В полдень появился Митома. Странное все же было лицо у юного самурая знатного рода — с острым подбородком и близко посаженными глазами. Кимоно его было великолепно. Вальяжно прошел он по двору, остановился пред Сацудзо и громко сказал ему:

— Завтра вечером ты будешь уже мертв! Затем он двинулся к Бабочке и выкрикнул:

— Надеюсь, твоя черная кровь не очень смердит мочой, ибо завтра я пролью ее очень много!

— Что прольешь-то, мочу? — задумчиво промолвил Бабочка. — Так, может, тебе лучше надеть свивальник, коли у тебя такие проблемы.

Но Митома уже не слышал его, он двинулся к молодому монаху и презрительно усмехнулся:

— Здесь, что, собрали лишь зверье? И нет ни одного благородного человека, которого действительно стоит убить?

Все сделали вид, что не слышат Митому. Завтра, уже завтра будет решен их спор…

Сацудзо подошел к Бабочке и улыбнулся почти приветливо:

— Твое первое состязание, молодой воин?

— О, да, мой господин.