Исповедь королевы

Да, вздохнула я про себя, я уже не молодая, и мной овладела печаль. Я не могла представить себя старой. Что я буду делать, когда не смогу танцевать, играть и выступать на сцене? Организовывать браки своих детей? Отдать мою прелестную девочку какому-то монарху из далекой страны? Я содрогнулась. Не приведи. Господи, быть старой, молила я.

В дверь тихо постучали. Вошел швейцар и сказал, что ко мне посетитель.

Увидев его в дверях, я вздрогнула. Он значительно постарел, но от этого не стал менее привлекательным; Он выглядит еще более утонченным, подумалось мне. Ко мне приближался граф Аксель де Ферзен. Я встала и протянула руку, он ее поцеловал.

Внезапно я почувствовала, что жизнь снова возвращается ко мне. Все мрачные мысли о приближающейся старости исчезли.

Он вернулся!

Какие прекрасные дни! Он постоянно приходил ко мне, и, хотя мы никогда не оставались одни, мы могли разговаривать, да нам и не нужны были слова, чтобы передать наши чувства.

Когда он рассказывал мне об Америке, то очень воодушевлялся. Он получил «Крест Цинциннатуса» за храбрость, но не носил его. Это было запрещено Его величеством королем Швеции Густавом, однако он произвел Акселя в полковники.

— Теперь. — сказала я, — вы на определенное время останетесь во Франции.

— Для этого должен быть какой-то предлог.

— А у вас нет его?

— В сердце я нахожу для этого основание, но не могу об этом сказать открыто. Здесь должны быть две причины…

Все стало понятно. Его семья настаивает, чтобы он вернулся в Швецию и жил там. Он должен жениться… Должен позаботиться о своем будущем…

Он рассказал мне о своих трудностях, и мы обменялись улыбками по поводу его безвыходного положения. Никогда с самого начала мы не верили, что можем стать настоящими любовниками. Как мы могли? Я очень отличалась от той женщины, которая изображалась в памфлетах. Я была разборчивой. Спальня нисколько не манила меня. Я верила в любовь — любовь, представляющую собой услужение, преданность, бескорыстие… Идеалистическую любовь. Мне казалось, что Аксель все это давал мне. В своей форме шведской армии он выглядел великолепно по сравнению со всеми другими мужчинами. Я не ждала скоротечных ощущений, удовлетворения преходящего желания. Я хотела бы быть простой знатной женщиной, выйти за него замуж и жить идеальной жизнью в небольшом домике в сельской местности наподобие моего хутора, где коровы чистые, а масло сбивается в севрских тазах, где овцы украшены серебряными колокольчиками и лентами. Я не хотела, чтобы что-то грязное появилось в моем раю.

Кроме того, у меня маленькие дети. Для меня они прекрасные. Это дети Людовика.

В моих мечтах не было никакой логики. Я мечтала о рыцарском романе, а он не строится на реалиях жизни. И все же я хотела удержать Акселя во Франции. Я обрадовалась, когда Людовик показал мне письмо от Густава из Швеции. В нем говорилось следующее:

«Монсеньор, мой брат и кузен граф де Ферзен, имея соответствующее разрешение, служил в армейских подразделениях Вашего Величества в Америке и доказал, что достоин вашей благосклонности. Поэтому я не считаю, что моя просьба о предоставлении под его командование полка королевских войск покажется нескромной. Его происхождение, богатство, положение, которое он занимает при мне, убеждают меня в том, что его кандидатура может быть приемлемой для Вашего Величества, и поскольку он в равной степени будет оставаться прикомандированным к моей армии, он будет делить свое время между службой во Франции и службой в Швеции…»

Не потребовалось много времени, чтобы убедить Людовика в достоинствах этой идеи. Аксель получил возможность чаще бывать в Версале, не вызывая никаких кривотолков. Он мог приходить во французской военной форме.

— Мой отец недоволен, — сказал он мне. — По его мнению, я зря трачу время.

— Увы! — ответила я. — Боюсь, что и я тоже.

— Я никогда не тратил его более счастливо.

— Сегодня вечером состоится концерт. Надеюсь, что вы придете.

Все шло в том же духе.

Отец Ферзена был энергичный человек. Если его сын решил терять время во Франции, он должен жениться. Нашлась очень достойная молодая женщина, превосходно подходящая ему. Она, была состоятельна, ее отец считался влиятельным человеком во Франции. Все, что ей было нужно, — это муж, высокий по происхождению и титулу. Дочь инспектора финансов Жермена Неккер — таково было имя подобранной ему невесты.

Когда Аксель рассказал мне об этом, я встревожилась. Если он женится, то наши романтические отношения разлетятся вдребезги. Да, я была замужем, да, у меня не было никаких шансов выйти замуж за Акселя. Но кто когда-нибудь слышал о женатом трубадуре? Каким образом он сможет постоянно находиться при мне, если женится и его женой станет Жермена Неккер, женщина демократических и реформаторских убеждений и твердых принципов, унаследованных от своих родителей?

— Этого не должно быть, — сказала я. Ферзен согласился со мной, но опечалился. Неккеры уже знали о таком плане и считали его отличным. Мадемуазель Неккер была бы смертельно оскорблена, если бы он не сделал ей предложения выйти за него замуж.