Исповедь Камелии

– Ладно, Артем, иди отдыхать, завтра мозгами пошевелим. Кстати, твоя Лика приходила...

– Что ей надо было? – резко обернулся он.

– Тебя искала, волновалась. И София беспокоилась, где ты есть. Ну, иди, чего стоишь? Ребята тебя отвезут.

После напряженных дней и практически бессонных ночей неудача дополнительно истощает силы и просто валит с ног. Артем добрался до машины, а ехал уже спящим.

Ночь... И дивная тишина, не пустая, не тревожная, не изнурительная бессонницей. Наверное, у Софии хроническая бессонница, но странно, она не приносит неудобства, не раздражает. Если вдруг днем охватывает сонливость, достаточно уложить голову на руки, пятнадцать минут подремать в тишине и – активность на долгое время обеспечена.

Тишина... И потрясающее ощущение легкости от общения с самой собой, когда ты есть то, что есть. Днем вступают в силу наслоения из правил морали, оглядок на мнение окружающих, собственных пугающих ощущений, которые глушишь, обманывая себя и всех, а ночью всего этого нет. И когда обнимают руки одного мужчины, а ты, закрыв глаза, представляешь себя с другим именно потому, что иначе уже не можешь, и найдешь тысячу причин улизнуть из постели, неожиданно возвращаются забытые чувства и наступает разрядка, которой давно не было. Но вдруг слышишь:

– Ты другая. Ты изменилась.

Изменилась... Изменила... Мысленно изменила, а никаких терзаний совести тоже нет, ночь разрешает быть собой, и об этом никто не узнает.

Темнота... Когда ничто не мешает, темнота будит столько надежд... Правда, не все они сбываются, но в мечтах человек хотя бы определяется с целями, позже худо-бедно идет к ним, иногда успешно. И София уносилась в будущее, очаровывающее уже тем, что в нем не было места унылым будням, там – яркие впечатления, любовь и счастье, которых недостает в настоящем, там победы без поражений. Темнота – друг, многое прячет, например, лицо и глаза Софии, когда она смотрит на Борьку. Конечно, ничего толком не видит, лишь профиль на фоне окна, но и муж не увидит выражения жалости на ее лице.

София перевернулась на спину и заглянула в темноту, которая дает толчок мыслям. Она без усилий, без пресловутых мук творчества вернулась к страстям в ее романе и...

Обманутым надеждам

Горничная сообщила, что Мирон Сергеевич ушел. Вики, одевшись к тому времени для выхода, подхватилась и понеслась из дому. Она взяла извозчика и приехала к Неверову – куда ж еще деться? Он обязан дать ей не только кров, но и объяснения.

– Они спят, – сказал лакей, не собираясь пускать Вики в дом.

– Либо разбуди господина Неверова, либо посторонись, негодяй! – рявкнула она.

– Обождите-с, – вздохнул он и скрылся за дверью.

В возбуждении Вики ходила вдоль двери, ломая пальцы и не боясь, что ее увидят знакомые. Уже не имело значения, что станут говорить, будущее ужасало сильнее предрассудков, а Неверов несет за нее ответственность. Не дождавшись лакея, она нетерпеливо дергала за шнурок колокольчика, намереваясь ворваться в дом, едва откроется дверь. Наконец показалась рожа лакея:

– Пожалте в кабинет.

Вики пронеслась по лестнице, как вихрь, когда же влетела в кабинет, остановилась в растерянности – никого. Ее нетерпение увидеть Ореста было столь велико, что, подумав секунду, она кинулась назад, полагая, что он все еще в спальне. Да столкнулась с ним в коридоре, вскрикнула:

– Орест, я в отчаянии...

Нетрудно было заметить: он не рад ей. Схватив Вики за локоть, Неверов втолкнул ее в кабинет, плотно прикрыл дверь и досадливо произнес:

– Что за переполох вы устроили в столь ранний час, сударыня?

– Орест, я рассталась с мужем, он все знает...

– Успокойтесь! – на повышенных тонах сказал он. – И говорите ясней. Что именно он знает?

– Ему кто-то прислал записку и сообщил, что у меня есть любовник, вы, – преподнесла она первую новость, решив пока не предъявлять более серьезных претензий. Если он укроет ее у себя, то зачем же уличать его в подлом предательстве?

– Надеюсь, вы отрицали? – сухо спросил он.

Вики не совсем глупа, чтоб не заметить холодности Неверова. Но действительно отчаянное положение не позволило ей вспомнить о гордости и сразу уйти:

– Я отрицала, он не поверил, избил меня... и предложил покинуть его дом, либо навсегда уехать в деревню.

– Ну, а ко мне вы зачем пришли?

– Как! – ахнула Вики. – Разве вы не считаете своим долгом помочь мне?

Неверов налил в стакан воды, выпил глоток и задал совершенно нелепый, как ей показалось, вопрос:

– Чем же?

– Мне некуда идти... только к вам, – пролепетала она, теряясь.

– Послушайте, Вики... – Орест смягчил тон, ему не хотелось сцен, но Вики требовала от него невозможного. – Право, мне неловко вам напоминать... Но я же ничего не обещал. Поезжайте в деревню, Мирон Сергеевич отойдет и простит вас. Мужья отходчивы.