Испорть меня

Вижу как он хмурится, и его брови сводятся на переносице. Знаю, что в этот момент он проведет рукой по волосам. Потому что он всегда так делает, когда его что-то раздражает.

Мое сердце начинает сильнее биться в груди, а пульс начинает зашкаливать. Это моя обычная реакция на этого мужчину. Если еще вчера я закатывала глаза от слов подруги о том, что я влюбилась, то сегодня я сама задаюсь таким вопросом. Неужели я по уши влюблена в Айдарова? Мужчина как будто чувствует, что я на него смотрю. Поворачивает голову в мо сторону и впивается в меня взглядом. Растянув губы в улыбке, я ускоряю шаг.

Сейчас я даже не подозреваю, что очень скоро от моего хорошего настроения не останется и следа…

В салоне привычно пахнет кожей и его запахом. Я уже знаю, что это не парфюм, а его личный аромат, от которого внизу живота все сводит приятной судорогой. Потому что я вспоминаю при каких моментах он вбивался в ноздри. Картинки этой ночи то и дело всплывают в памяти. Я не знаю, как заставить себя не краснеть в такие моменты. Возможно дело в том, что в своих фантазиях я разрешила зайти себе немного дальше, чем мы зашли этой ночью?

— Как прошел день? — Я наблюдаю за тем, как Айдаров ведет машину. Не спеша. Уверено. Плавно перекатывает руль из стороны в сторону. Папа никогда так не вел машину. Он всегда нервничал, кричал. Обзывал других людей. Именно по этой причине я всегда выбирала вариант, поехать в университет с водителем, чтобы не нервничать лишний раз.

— Хорошо, я даже не заметила, как скупила столько всего… Инесс так меня заболтала, что я…

— Главное, чтобы тебе понравилось, — Рустам улыбается краешками губ, выслушивает все, что я ему рассказываю. Как я опозорилась в одном из магазинов, заставила покраснеть консультанта до ушей. Как смеялась Инесс и говорила, что в следующий раз на шопинг пойдет только со мной. Потому что я разительно отличаюсь от ее подруг. Она сказала, что я живая. И кажется это был комплимент.

— Мне было так неудобно, — признаюсь мужчине и улыбаюсь, когда вспоминаю как опозорилась.

— Никогда не думай о мнении окружающих, — Айдаров поворачивается ко мне и окидывает быстрым взглядом, после чего снова смотрит на дорогу, — например мне понравилась премьера фильма.

В этот момент я вижу как он улыбается, а сама прикрываю лицо ладошками.

— Я там произвела фурор, — прыскаю от смеха и откидываюсь на спинку кресла. Господи, как вспомню, так и опять ноги дрожать начинают. Никогда бы не поверила, что я на такое решусь.

— Ты была самой собой, — Айдаров снова на меня косится, а у меня мурашки по коже, — мои партнеры не остались к тебе равнодушными.

Я воспринимаю слова мужчины ка комплимент. И только сейчас меня осеняет. Мы впервые за все это время разговариваем. Не ссоримся, не пытаемся каждый выторговать свои условия. А просто разговариваем… Улыбка на моем лице становится шире.

Когда машина подъезжает к ресторану, внутри все как будто замирает, в носу начинает щипать.

Я пытаюсь справиться со своими эмоциями. Не показывать Айдарову, что что-то не так. Это наше первое свидание. Хоть он и не говорил, что это свидание, но я решила думать так. И я точно не хочу ничего испортить. Но вот с эмоциями справиться очень сложно. Практически невозможно. Они накатывают снежным шаром.

Как только я оказіваюсь в помещении ресторана, сразу хочется обнять себя руками за плечи.

Я смотрю в сторону веранды. Я знаю какой вид открывается, если сесть за крайний столик. Чувствую как поблескивают мои глаза от скопившихся слез.

— Господин Айдаров, ваш столик на втором этаже, в вип зоне, — слышу как девушка сообщает о том, что нам нужно подняться вверх. Скорее всего, Рустам хотел быть подальше от любопытных глаз и провести время в тишине.

Но я принимаю решение за секунду, сжимаю пальцами ладонь Айдарова, как только чувствую, что он сдвигается с места. Меня как будто пронзает разрядом тока от нашего соприкосновения. И я готова поклясться, что он почувствовал то же самое.

— Мы можем сесть на веранде? Самый крайний столик? — Впиваюсь взглядом в его глаза, вижу как он слегка недоумевает. Хмурится. Он, кажется, видит, что мои глаза блестят и я могу разрыдаться в любую секунду. Не понимает в чем дело. Я это все читаю на его лице.

— Наверху будет намного лучше и уютней, — подает голос девушка, которая начинает меня раздражать.

— Мы сядем на веранде, — Айдаров говорит это таким тоном, что работница заведения бледнеет, а я с благодарностью на него смотрю.

Чем ближе мы приближаемся к тому самому столику, тем больше меня охватывают эмоции.

Я еще ни разу не была здесь… после ее смерти. Не решалась. Не могла.

Мы садимся за столик, нам приносят меню.

— Последний раз я была здесь много лет назад, — Айдаров меня не торопит, не задает вопросов. Но я хочу ему рассказать. Хочу поделиться. Он стал для меня за последнее время намного ближе тех людей, которые казалось должны быть самыми родными.

— Здесь так много изменилось, — я улыбаюсь и оборачиваюсь по сторонам, — ресторан стал выглядеть намного презентабельней. Здесь раньше не было второго этажа. Это было мое любимое место.