Исполнительница темных желаний

– А то и имею! – Хаустов покрутил головой по сторонам. – Что-то не нравится мне его отсутствие. Очень не нравится! Вот и в огороде его не видно.

В самом деле, Крякина в огороде не было. И вообще никого не было. Картофельные грядки делили огород на две части. На одной Крякин разместил крыжовник со смородиной. На второй буйствовали томаты и капуста. Ни сорняка, ни единого жухлого листа. Узкие тропки посыпаны крупным белым песком. Садовый инвентарь…

– Посмотрите, Сергей! Господи, да что же это такое?! – прошептала она, вцепилась в его плечо обеими руками и затрясла. – Посмотрите, да не в ту сторону! Не туда! Смотрите на инвентарь!

Хаустов послушно повернул голову и окаменел. Во всяком случае, таковым ей показался.

Идеальный порядок, в котором Крякин содержал свое крохотное имение, был разрушен. В самом дальнем углу возле небольшого деревянного сарая валялись лейки, тяпки, ведра. Лопаты с отполированными хозяйскими руками черенками разбросаны. Длинная кишка резинового шланга ядовитым зеленым змеем извивалась в картофельной ботве. Но не это так перепугало Полину, нет.

Топор! Лезвие его, вонзенное в боковую стену сарая, заставило ее вцепиться в плечо чужого мужчины и прижаться к нему, забыв об условностях.

Оно было в крови! Крови на лезвии было так много, что оно казалось выкрашенным яркой жирной краской, поблескивающей теперь на солнце.

– Это кровь?! – Ее заколотило от страха. – Сергей, почему вы молчите?! Это кровь ведь, так?

– Судя по всему, – отозвался он бесцветным голосом. – Я же говорил, что мне не нравится отсутствие хозяина, вот и… Нас опередили, Полина. Идемте!

– Куда?! – Она продолжала виснуть на нем, не отцепляя рук и не пуская. – Куда идти, а как же Крякин?!

– Ему мы уже ничем помочь не сможем. Зато можем сильно навредить себе. Нам лучше уйти.

– Нет! – Она замотала головой. – Так нельзя! Вдруг он ранен! Он может быть жив, а мы уйдем! Нет, нам надо его найти. Ведь это, возможно, и не его кровь…

– А чья же? – фыркнул Хаустов с раздражением и отцепил, наконец, от себя ее руки. – Не поросенка же этим топором рубили! Да и раскидано все так, будто здесь произошла драка. Нужно уходить, Полина!

– Нет! Если вы сейчас уйдете, то я… – Она помялась немного, борясь с противной совестью. – То я стану звать на помощь! Я вызову милицию и скажу, что вы были здесь.

– Где здесь? – Хаустов побледнел. – В огороде, что ли?

– А почему нет! Я была в доме и не видела, как вы шли от калитки к крыльцу, – сказала Полина, в окно она не смотрела, а значит, и заметить приход Сергея не могла. – Может, это вы убили Крякина, если он, конечно же, мертв. А потом, испугавшись, что я могла все это видеть, вы зашли в дом и…

– Что и?! Ну что и?! – сорвался на крик Хаустов. – Идиотка чертова! Кто поверит тебе, кто?! Ты жена без пяти минут осужденного! Шантажировать еще меня удумала, ишь ты! Скажет она! А я скажу, что тебя видел в огороде. Что это ты убила хозяина, если он, конечно, мертв. И как думаешь, кому поверят?

Звучало хоть и сумбурно, но убедительно. Полина сникла, посмотрела на Хаустова с мольбой и попросила едва слышно:

– Ну, пожалуйста, Сергей, давайте посмотрим, вдруг человек еще жив! Это ведь… Он ведь последняя надежда для Антона. Последний шанс!

– Хорошо, – выдохнул с шумом Хаустов. – Пошли, посмотрим, только уговор – потом сразу деру отсюда. Никакой милиции вызывать не станем. Договорились?

– Да.

В свидании с милицией Полина видела мало проку. Еще свежи были в памяти воспоминания о жестком взгляде и безжалостных словах. На сочувствие там рассчитывать не приходилось.

Крякина они нашли в картофельной ботве. Он был мертв. Страшный удар топора рассек ему шею, отсюда и так много крови было на лезвии.

– Почему убийца не унес топор с собой?! – прошептала она.

Впилась руками в локоть Хаустова, когда он скорым шагом поволок ее к задней калитке.

Через эту калитку Хаустов будто бы и вошел, когда приехал. Машину предусмотрительно оставил за деревней. Чего, мол, рисоваться в такой щекотливой ситуации?..

Прошелся вдоль улицы туда и обратно. Потом зашел с тыла, увидел заднюю калитку и вошел, отмотав полметра проволоки. Крякин ее вместо замка использовал.

– Почему не унести – это же улика!

– Да ни черта это не улика. Это всего лишь орудие убийства, на котором наверняка нет отпечатков, – вздохнул Сергей в очередной раз. Он вообще очень часто и глубоко вздыхал. И снова повторил: отпечатков наверняка нет. А без отпечатков попробуй, докажи!

– Ну не знаю. Как-то нелогично оставлять орудие убийства на месте преступления.

– Ага, – перебил ее Хаустов с саркастическим смешком. – Логично было бы по деревне с топором наперевес пройтись, да? Кровь еще на лезвии не обсохла, но это ничего. Главное – на месте преступления не оставлять.

Полина обиженно прикусила язык.

И чего, собственно говоря, он на нее злится?! Она-то тут при чем? Раздражается, что не удалось уйти незамеченным, что на нее нарвался? Так зачем тогда в дом заходил? А если бы хозяин был там, тогда визит Хаустова уж точно не остался бы незамеченным. Или причина в другом, и раздражение, а то и страх, кроются в том же?