Исполнитель

– Не могу я, товарищ Некрасов, нервы шалят. Ждать каждый день. Поэтому и пью… Ох голова болит! – пожаловался он.

– Тогда накрывай на стол! Я тебя похмелять буду! – приказал Юрий.

– На-кры-вать? – задумчиво спросил Быков, – а что накрывать? В магазин сходить надо. Может чего и куплю.

– Не надо никуда идти. Я уже зашёл. Вот держи водка, колбаса, сыр, хлеб. Конфеты для детей.

– Вот спасибо! – обрадовался Быков и, надев форму, стал ставить на стол гранёные стаканы.

Затем он, резким движением, схватил бутылку "Московской" и, ловко выбив пробку, стал дрожащими руками наполнять стаканы.

– Ну, давай, Быков, за встречу! – произнёс Некрасов, брезгливо рассматривая водку.

– За встречу! – повторил хозяин и жадно осушил стакан.

Юрий едва прикоснулся губами к стакану.

– Ты, Быков, режь колбаску! Ешь! – посоветовал он.

– Ох хорошо! Голову попустило! – с блаженством прошептал хозяин.

– Я хочу парня этого навестить. Как фамилия его? – спросил Некрасов.

– Какого парня? – не понял Быков.

– Переводчика твоего.

– Мальцев Александр его звали. Погиб он. Погиб в Героне, – грустно произнёс Быков.

– Как погиб? Где погиб? Не может быть! Рассказывай, как это произошло! – потребовал Некрасов.

– Прямое попадание авиабомбы в санитарный грузовик в госпитале в городе Гирона. Мальцев за рулём находился.

– Ох, горе то какое! – вздохнул Некрасов и тут же поинтересовался:

– А похоронили где?

– А что там хоронить было? Я же сказал Вам: прямое попадание авиабомбы, – несколько раздражённо произнёс Быков и принялся наполнять свой стакан.

– Да, да… Скажи мне, а где конкретно это произошло?

– Где произошло? Как это, конкретно? – переспросил Быков и часто заморгал.

– На подъезде к госпиталю или во дворе госпиталя? Где находился грузовик, когда в него попала авиабомба? Возле ворот? Слева? Справа?

– Э-э-э… – мычал Быков.

– Ну, вспомнил? – после долгой паузы поинтересовался Некрасов.

– Э-э-э. Как э-э.

– Быков, ты своими глазами видел, как бомба попала в грузовик! Отвечай! – вдруг громко закричал Некрасов.

– Не-е-ет! – признался тот дрожащим голосом, – мне рас-рас-сказы-вали.

– Повтори мне то, что тебе рассказывали! – угрожающе потребовал Некрасов.

Быков, часто вытерая ладонью пот, обильно выступающий у него на лбу, пересказал историю о гибели Мальцева так, как он понял из информации комбрига подполковника Овьедо.

– Вы же понимаете, товарищ Некрасов, что я не мог доложить моему начальству, что я отпустил переводчика перевозить раненых. Это же трибунал! Вот я и написал рапорт о том, что Мальцев находился рядом с грузовиком, в который упала авиабомба. Конечно я в нём объяснил, что всё произошло на моих глазах. Клянусь Вам, что я не хотел отпускать Мальцева в Гирону, но командир бригады очень попросил. Не было водителя. Да и сам Александр сам очень просил. Ведь в этом грузовике находился его тяжелораненый друг, Пабло Мачадо…

– Это тот парень из штаба? – перебив Быкова, уточнил Некрасов.

– Да, он самый. Они с Александром в последнее время стали большими друзьями. Мальцев даже усики дурацкие, как у Мачадо, отпустил. Причёску изменил. Пабло часто к нам приходил. Они всё разговаривали о поэзии да архитектуре. Этот, Мачадо, поэтом был непризнанным… – потупив взгляд, перескакивая с одного на другое, рассказывал Быков.

– Спасибо! – снова перебил хозяина Некрасов и рывком встал с табурета, – я обещаю никогда и никому не сообщать о том, что узнал от тебя. Не бойся! В то же время, рекомендую тебе придерживаться версии, которую ты изложил в своём рапорте. Если заикнёшься о том, что произошло в действительности, то точно попадёшь под трибунал! Ты понял меня, Быков?

– Так точно, товарищ Некрасов! Я клянусь, что нико…

– Давай, Быков, бывай! – снова бесцеремонно перебил его Юрий и вышел из комнаты.

– Я так и знал! Я чувствовал, что Мальцев жив! – радовался Некрасов, быстро спускаясь по лестнице, – теперь парня надо искать на территории Франции. Необходимо срочно выезжать туда. Но прежде надо решить вопрос с Педро.

Семья Гарсия жила в одном из общежитий МГУ. Юрий собирался постучать в двери комнаты, как она неожиданно открылась, и в коридор вышел Педро.

– Добрый день, дружище! – поздоровался с ним Некрасов.

– О, Серхио! Какая встреча! – обрадовался Педро и принялся обнимать его, – ты давай заходи. Мои дома. Жена очень обрадуется.

– Подожди, Педро, слушай мне нужна твоя помощь, – шёпотом сказал Некрасов.

– Говори! – также перешёл на шёпот Гарсия.

– Ты мне на несколько месяцев нужен во Франции.

– Для тебя, Серхио, я сделаю всё, но только вот… – Педро замялся.

– О жене и сыне не беспокойся. Я даю тебе слово, что они здесь ни в чём не будут нуждаться! – твёрдо пообещал Некрасов, сразу поняв о чём Гарсия хотел его попросить.

– Серхио, когда надо уезжать?

– Недели через две, я думаю. Твоей супруге я на днях объясню, что по заданию партии тебе отправляют на несколько месяцев в Новосибирск. Ты должен ей говорить то же самое. Понял?

– Конечно, я же не дурак! – немного обиделся Педро.

Судоплатов утвердил кандидатуры Екатерины и Педро, получившие соответственно оперативные псевдоним "Рубин" и "Топаз".