Исполнитель

Но я не верил, что это настоящие менты. Только когда появились несколько милицейских машин с мигалками, я понял, что это не бандиты...

Менты быстро обыскали меня, поставили лицом к машине. Тут же появились понятые, в присутствии которых был изъят мой пистолет.

– Разрешение на ношение оружия есть? – спросил милиционер. Я отрицательно покачал головой.

– Это не мое оружие. Мне его подкинули, – произнес я заученную фразу, чему нас обучал Алик на своих инструктажах.

– Хорошо, посмотрим, пальчики покажут, – усмехнулся милиционер и аккуратно положил мой пистолет в полиэтиленовый пакет.

Вскоре милиционеры извлекли из моей машины пакет с долларами. Ну все, плакали денежки! Тут же я почувствовал, как кто-то сильным движением завел мои руки за спину, и на них защелкнулись наручники.

– Давай, парень, проходи, не дергайся! Как тебя зовут-то? – поинтересовался один из ментов.

– Романом.

– А документы у тебя есть?

– Есть. Паспорт в правом кармане.

– Вот и хорошо! Давай садись спокойно!

Через некоторое время я сел в собственный джип, но на сей раз в качестве пассажира. Ехали мы молча, вскоре подъехали к отделению милиции. Меня вывели из машины и привели сразу в дежурную часть, где составили протокол о моем задержании.

На вопросы, откуда я и что у меня есть в машине, я ничего не отвечал. Я лихорадочно соображал, что мне говорить о деньгах. Но, как ни странно, об этом меня не спросили.

После повторного обыска и изъятия некоторых личных вещей меня направили в местный изолятор временного содержания.

В камере никого не было. Втолкнув меня внутрь, милиционер закрыл тяжелый засов.

Камера представляла собой небольшое помещение с деревянным полом, у стены – возвышенность в виде ступеньки. Вероятно, это была кровать. Маленькое окно с решеткой находилось почти под потолком. Электрическая лампочка была также закрыта металлической решеткой. Каменные стены были покрашены темно-зеленой краской и выглядели очень мрачно.

Я подошел к ступеньке, сел на нее и задумался. Что же я наделал? Я попался, у меня изъяли деньги. Все, мне конец! Скорее всего, это Рыба подстроил. Нет, Рыба вряд ли... Он не знал о моих планах. Конечно, я допускаю, что он мог прослушивать разговоры. А если это... Стоп, а вдруг это тот охранник банка, бывший опер с Петровки? Может, это он сдал меня своим товарищам? Ведь не случайно он так долго не пускал меня в банк, с кем-то переговаривался по рации. Дал сообщение – мол, сейчас жирный карась выйдет с бабками, принимайте товарища, а денежки поделим!

Ладно, время покажет. Но что же мне говорить про деньги? Признавать или не признавать? Если я отрицаю, значит, денежки пропали, если они не мои, подлежат конфискации. Обычно у нас была одна инструкция – деньги, которые находят, пять, десять тысяч долларов, всегда заявлялись как выигрыш в казино. Попробуй проверь! Но тут – пятьсот тысяч! Какое тут казино? Да, ситуация...

И Вика меня ждет сейчас, чтобы сообщить какую-то радостную новость, а я у ментов засел... А тут еще и наврал Сергею, что Макс со мной! Теперь все опомнятся, начнут Макса расспрашивать, а он и понятия не имеет о том, что я сказал.

С такими мыслями я просидел почти всю ночь. Под утро дверь открылась, какой-то сержант в милицейской форме вывел меня из камеры.

– Тебя к следователю, – сказал он.

В кабинете, куда меня привели, находились уже двое мужчин. Оба были в гражданском. Один сидел за столом и что-то писал, другой стоял рядом, рассматривая бумаги. Один был одет в рубашку и безрукавку. Под безрукавкой виднелся ствол «макарова». Вероятно, это был один из оперов, которые меня задерживали. Следователя я никогда раньше не видел.

– Присаживайтесь, – следователь указал мне на стул. – Фамилия, имя, отчество, где родились...

Я ответил. Затем начался допрос. Однако все вопросы касались оружия, которое было у меня изъято. О деньгах речь не шла.

– Послушайте, – не выдержал я, – а почему вы не спрашиваете про деньги, которые у меня изъяли?

– Такие мелкие суммы нас не интересуют, – улыбнулся следователь. – Что же тут криминального? Деньги перевозить никому не запрещено.

– Что вы имеете в виду под мелкими суммами? – переспросил я.

– Вы имеете в виду те деньги, которые были изъяты у вас при обыске?

– Нет, я имею в виду пятьсот тысяч долларов, которые были у меня в машине.

Парень в безрукавке удивленно посмотрел на меня.

– Ну ты даешь! У тебя что, температура? Какие деньги? Никаких денег в машине не было. Вот же протокол изъятия! – Он протянул следователю листки бумаги. – Никаких денег не было и в помине!

– Ребята, вы что! Вы знаете, с кем вы играете? – проговорил я.

– Ты что, парень, угрожаешь нам? – Оперативник схватил меня за шиворот. – Мы тебе сейчас покажем, кто главный, а кто погулять вышел!

Следователь встал, сказав:

– Я выйду покурю.

Я понял, что меня сейчас будут бить, точнее «прессовать». Как только следователь вышел, в кабинет вошли два амбала, видимо оперативники. Они молча повели меня в мою камеру. Там они стали избивать меня руками и ногами. Продолжалось это минут десять. Наконец один из оперов наклонился надо мной и проговорил: