Исполненный долг

Майор Москвитин прибыл на службу, как обычно, к 8.00. В принципе, этого от специального агента не требовалось, но Андрей привык ежедневно являться в офис. Что ему было делать одному в своей холодной, пустой квартире? Лучше уж с людьми, в обществе. Он не показал и виду, что встречался ночью с Ковалевой, ни у кого о ней не поинтересовался, да и вообще, в информационно-аналитический отдел не заходил, устроившись перед своим компьютером в отведенной специально для него небольшой служебной комнатке. Был у него в кабинете, как громко именовалась комната № 14, и свой сейф, и шкаф, и вешалка для верхней одежды, и морозильная камера, и даже масляный обогреватель с напольным вентилятором, которые включались в зависимости от времени года и температуры за окном, закрытым от взгляда извне горизонтальными жалюзи. На столе стояли пепельница, графин с водой, вернее без нее, а только с полоской, указывающей, что некогда вода в этой стеклянной и старой емкости все же была, да пара стаканов. Эти хоть и не часто, но иногда все же использовались. Больше для того, чтобы выпить с кем-нибудь из бывших соратников, вернувшихся на время с войны. Со штабными офицерами Москвитин не пил. Вернее, с теми, кто никогда не принимал участия в боевых выходах. Принципиально. Поэтому и во всяких вечеринках, банкетиках, посвященных различным датам, которыми пестрит наш календарь, участия никогда не принимал. За что заслужил славу отшельника. Впрочем, ему по должности надлежало быть одиночкой. Но не пить и не гулять со всеми не означает не общаться ни с кем. Поэтому майор приезжал в офис ежедневно, когда находился на временном отстое. Один человек в управлении вызывал у Москвитина уважение и являлся для майора авторитетом. Дворник Анатольич, или в прошлом первый командир самого первого отряда спецназа, только что созданного управлением КГБ по планированию и проведению специальных операций в Афганистане, полковник в отставке, кавалер множества боевых орденов и медалей Водолеев Михаил Анатольевич. Вот с кем Андрей мог не только выпить, но и поговорить по душам, совета спросить. Сегодня дворник, как и всегда по утрам, мел парадную аллею территории Управления Службы. Москвитин, увидев из своего окна отставного полковника, вышел во двор, поздоровался с живой легендой спецназа, который за все свои подвиги вынужден на пенсии метлой махать:

— Здравствуй, Анатольич.

Не все в Службе могли обратиться к дворнику на «ты». Далеко не все. Этого не мог позволить себе даже Оболенский. А вот Андрею данное обращение было разрешено самим Водолеевым:

— Доброго здравия, Андрюша. На службе?

— Угадал.

— И чего ты сюда ежедневно, как на смену, являешься? Сидел бы дома, когда надо, позовут. А с другой стороны, правильно делаешь. В курсе того, что вокруг происходит!

— Точно, Михаил Анатольевич. Я смотрю, что-то вид у тебя какой-то нехороший.

Полковник запаса заметил:

— У тебя, поверь, не лучше. Но у меня морда от вина опухла, ночью затосковал что-то, друзей вспомнил, открыл бутылочку портвейна, а вот у тебя что за причина?

— Совсем плохо выгляжу?

— Да не сказать чтобы совсем, но не такой, как обычно.

— Бессонница замучила.

Дворник улыбнулся:

— Понятно, дело оно молодое, холостяцкое.

Майор спросил:

— Похмелишься, Анатольич?

— А что, есть?

— Есть пузырь водки. Или ты только бормоту уважаешь?

— Мне без разницы. Раньше ничего, кроме коньяка, в рот не брал, сейчас времена другие. И питье другое. Ну, пошли, что ли? Кинем на грудь твоей водочки. Не помешает.

Москвитин указал на метлу:

— А как с работой? Скоро Оболенский объявится.

— Плевать. Я твоего Оболенского еще капитаном знал, сам будучи уже полковником. Что он мне сделает? Не им я на должность пенсионную определен, не им и снят буду. А метлу мы в кусты бросим. Пусть до лучших времен полежит.

Майор с дворником прошли в здание центрального офиса секретной антитеррористической спецслужбы, работающей под контролем одного из главных управлений ФСБ России.

В кабинете № 14 закрылись.

Андрей достал из ящика рабочего стола бутылку «Особой», сорвал пробку, выставив емкость на журнальный столик, за которым и устроились боевые офицеры, молодой и пожилой. Майор и полковник. Действующий и отставник. Но это были люди, навсегда объединенные участием в боевых действиях. Москвитин разлил водку по стаканам. Водолеев достал из кармана куртки сверток. Развернул газету, на которой появилась нехитрая закуска — бутерброды с колбасой, салом, луком. Пара котлет и кусок курицы — дневной рацион дворника.

Выпили за здоровье. Закусили. Закурили. Последнее в офисе было запрещено, но… закурили. Андрей выставил пепельницу и, открыв окно, включил вентилятор для вытяжки дыма. Водолеев, затянувшись сигаретой, спросил:

— Командировка не намечается?

Майор пожал плечами:

— А кто знает? Сейчас нет, а к вечеру, глядишь, и образуется.

Бывший полковник согласился: