Испить до дна

«Еще имеет наглость опять заявлять свои права! — подумала Алена. — А сам притащил сюда эту...»

— Ну что вы стоите, как в гостях? — с напускной бодростью спросила она. — Хотите чаю?

— С пирожками? — ехидно осведомился Алексей.

— Ну не пропадать же им...

— Действительно...

Он взял один пирожок, откусил... Изумительный вкус... И кому же они были предназначены?! Ему-то явно достались объедки с барского стола...

Алена открыла поддувало и поворошила кочергой угли. Жара еще оставалось достаточно, огонь разгорелся с новой силой.

Чайник на новой чугунной конфорке сразу забулькал, выплеснул из носика струйку кипятка, и раскаленный чугун недовольно зашипел.

Внутри у нее тоже все кипело...

Как быстро он все позабыл! Короткая память... И ни слова извинений. Так ничего и не понял! Наоборот... выбросил ее из своей жизни, подыскал другую... А с ней разговаривает, как с чужой...

Она так старалась забыть его... А стоило увидеть, и все вернулось с новой силой...

Вот если бы он сейчас подошел сзади, обнял, повернул к себе, признался, что долго, очень долго мечтал об этой встрече... Что он только и жил надеждой на нее...

Нет, оказывается, это она жила надеждой...

Он сидел за столом и ждал, пока Алена расставит чашки, пока настоится в пузатом чайничке заварка с сухими листьями малины и смородины...

Он думал о том, что сейчас она хозяйничает для него... И так могло бы быть всегда... Но теперь уже не будет...

— Варенье прошлогоднее, — снимая с банки пергаментную бумагу, предупредила Алена. — Этим летом я ничего не заготовила.

— Некогда было, — съязвил Алексей. — Подвернулось более веселое времяпрепровождение...

— Угу, я гуляла на всю катушку, — подтвердила Алена. — Аж дым коромыслом.

— Могу себе представить, — помрачнел он.

Что он может себе представить, идиот?! То, как она ночи напролет корпела над своими «фенечками»?! То, что от тяжелого пробойника на ладонях образовались жесткие мозоли?!

А он представляет себе, как унизительно стоять в Измайлове, словно торговка? Да еще под пронизывающим ветром и дождем... И между прочим, в курточке, а не в шикарной норковой накидке...

Это не на экваториальном солнышке расслабляться...

Стараясь не смотреть на него, Алена разлила по чашкам чай и молча отхлебнула глоток.

Алексей сосредоточенно размешивал ложечкой сахар. Она назойливо позвякивала о края чашки, однообразно и размеренно... Просто нервы выматывал этот звон...

— Не волнуйтесь, — не выдержала Алена. — Я завтра уеду. Можете располагаться и жить в свое удовольствие.

Он с показной невозмутимостью пожал плечами.

— А я и не волнуюсь. Я тоже уеду.

— Отдыхать?

Ну конечно... Что ему делать в дождливой холодной Москве? Он привык к жаре и неге... На каких-нибудь Канарах или Багамах сейчас самый сезон... Его тощей Танечке должно там понравиться...

Алена почувствовала, как к глазам совершенно некстати подступают слезы, и низко нагнула голову.

Стало так жалко себя...

— Не знаю... — протянул Алексей. — Жду вызова в экспедицию.

Вздох облегчения вырвался из Алениной груди... Ну хоть не с этой Танечкой... Или это просто отговорки?

Все равно! Пусть себе катится! Скатертью дорожка! С глаз долой — из сердца вон!

Но за эти месяцы он так и не оставил в покое ее сердце...

Невыносимо вот так сидеть рядом и не иметь возможности хотя бы просто дотронуться до него, почувствовать знакомое тепло загорелой кожи, прикоснуться к смешной мальчишеской ямке на затылке под волосами... И знать, что он тоже не захочет ее ни обнять, ни поцеловать...

Теперь он, наверное, целует другую...

Алена сглотнула горький комок в горле и неожиданно для себя самой произнесла:

— Значит, ее зовут Таней?

— Кого? — удивился Алексей.

— Ту, с которой ты приезжал. — Она вскинула на него глаза. — Думаю, не имеет смысла темнить. Мы друг другу ничем не обязаны.

— А, ну да... — спохватился он. — Танечка... Тебе она понравилась?

Алена прищурила глаза, словно разъяренная кошка.

— Ничего... Эффектная... Вот только характер...

— Ты ее не знаешь, поэтому не можешь судить о характере, — парировал Алексей.

— Несомненно, по сравнению со мной любая покажется ангелом.

— Да, все познается в сравнении. Ты ведь не теряла времени даром.

Алена непонимающе уставилась на него.

— Ну, ты же сравнивала, — уточнил Алексей.

Он опять пытается сделать ее виноватой! Только зачем теперь-то? Какой прок намекать на мифических любовников? Чтобы оправдать свой новый выбор?

— Ты просто самовлюбленный болван! — гневно отчеканила Алена. — Я в тебе так разочаровалась... так...

Она запнулась на полуслове и вскочила. Алексей тоже поднялся.

— Аудиенция окончена?

— Катись колбаской по Малой Спасской!

— Вы очень радушны. Приятно было повидаться.

Он склонился в шутовском поклоне.

— А мне неприятно! — выкрикнула Алена.

— Ну я тоже приврал из вежливости. У нас взаимная антипатия.

«Уходи скорее... уходи... Не мучай меня больше... — отвернувшись к стене, умоляла про себя Алена. — И не надо было приходить, если я тебе... неприятна... Поиздеваться захотелось? Свое превосходство продемонстрировать?»