Испить чашу до дна

Он по блеску в темных глазах понял, что говорит с наркоманом. Идея явно ему понравилась. Получать наркотик для него, а колоть себе. Рахим вышел. Андрей думал всю ночь. Выбраться отсюда нереально или очень трудно. Нет оружия, сил, неизвестно, сколько их тут, куда пробиваться. В самый тяжелый час — два или три ночи, то есть час волка, — он подумал о Лиле и Вике. Он даже не мог представить себе, что сейчас с ними, где они. Мысль о них терзала острым клинком его сердце. Он сделал еще один вывод. Для того чтобы выжить, вырваться, надо на время о них забыть. Любовь, жалость, тоска могут расслабить так, что ему проще будет разбить себе голову о стену. А он ведь вроде решил побороться, хотя в таком положении это может оказаться собственной медленной казнью.

Глава 12

Илья вошел в квартиру на рассвете. Снял туфли, куртку бросил на пол. У него просто не осталось физических сил, его душа была в полном смятении. Он быстро прошел в спальню, тихонько приблизился к кровати, не зажигая свет. Лиля сама включила бра и посмотрела на него с немым вопросом. Илья осторожно присел на край кровати.

— Можно считать, что все нормально. Марат жив, до утра пробудет в больнице, куда я его отвез, потом поедет домой, так он сказал.

— В какой больнице? Что с ним?

— В обычной, ближайшей. Я заплатил за все, что нужно, до утра. С ним что… Действительно барахлит сердце, у него порок, не помню какой. Твоя затея могла закончиться плохо. Лиля, ты сейчас выглядишь получше, поэтому признаюсь: я в ужасе. Как ты могла? Я купил тебе электрошокер, он необходим для самозащиты. Но ты ее превысила, мягко говоря. Ты сожгла ему там все к чертовой матери… Врач сказал, что он пережил болевой шок. Этого для самозащиты не требовалось! Ты могла убежать после первого разряда, раз у него такое сердце. Я узнал тебя с такой стороны, что с ума можно сойти от этого открытия.

— Ты больше не любишь меня?

— Как это по-женски! Я буду любить тебя даже в том случае, если ты каждый день по утрам станешь колотить меня молотком по голове. Мои чувства не обсуждаются. Ты проявила жестокость. Ты носишь ребенка, ты прекрасная женщина, я просто не в состоянии это осознать.

— А если бы он растерзал меня с моей девочкой, ты бы это мог осознать? Он набросился на меня, как хищник, — Лилины глаза наполнились слезами.

— Лиля, деточка, ты немного лукавишь, — Илья не выдержал и стал целовать ее мокрые глаза, губы, щеки, шею. — Тогда я бы его убил, это же понятно. Он — мерзавец по определению, но ты… По моему мнению, ты не могла истязать человека. Абстрактного, любого человека!

— Черт с ним, — Лиля вздохнула со всхлипом. — Черт со мной, Илюша. Ну женился ты на мегере, как выяснилось. Ты не говоришь главного: он подаст на меня в суд? Меня могут посадить? Я ждала тебя и думала, что наша девочка родится в тюрьме.

— Ты думаешь, я такой гуманный, что опекал эту скотину всю ночь, оставив тебя в жутком состоянии? Я ждал, пока он заговорит. Я сам предложил ему написать заявление. Даже сказал, что позвоню в полицию. Врач меня поддержал.

— А он что?

— Да понятно что. Марат мне еще в машине сказал: «Наша версия такая: ты нашел меня в подъезде без сознания. Лиля ни при чем!» Для него страшный позор, что с ним так поступила не просто женщина, а именно ты. Он никому не расскажет, я уверен, даже если его на куски резать. Он пообещал в больнице при врачах, что приедет домой, его люди найдут хулиганов, которые у него якобы деньги отобрали и пытали, чтобы узнать пин-коды карточек. Марат не дурак. Мне в присутствии персонала «спасибо» сказал за спасение.

— Да, — вздохнула Лиля. — Его «спасибу», конечно, можно верить. Я теперь за тебя буду бояться. Машины нам нужно проверять. Есть какой-нибудь прибор, который определяет наличие взрывчатки?

— Вообще-то есть. Ты прямо подруга Джеймса Бонда, а не моя жена. Мы все это приобретем. Но, главное, дело по факту исчезновения Андрея заведено. Сергею я расскажу об этом милом эпизоде. Они со следователем найдут возможность дать понять Сейфулину, что внимание к тебе — любое — не в его пользу. Его надо успокоить. Когда он был не в себе, рычал и ругался, как последний бандит.

— А он и есть бандит. Ложись спать, нам скоро вставать.