Испепеляющий разум II

— Мы можем лишь послать к нему шаттл… Иначе тут никак не поможешь. Мы должны выполнять его приказы. Датчики говорят о бурной жизнедеятельности его организма. Верьте в капитана, Брайна, он что-нибудь придумает. По крайней мере, я надеюсь на это…

* * *

Никита Малаков застонал и повернулся на другой бок.

— Ты издаешь звуки, подобные тем, которые издают бизоны в пустыне, — проговорил Тайаш.

— Все из-за этой планеты… Я всегда плохо сплю на планетах. Куда полезней для души жить на космической станции. Планеты представляют из себя нечто законченное, это давит на психику.

Тайаш пробормотал что-то себе под нос.

— Скоро уже рассвет. Ты, скорее всего, не дашь мне больше уснуть.

— Извини… Все из-за этой планеты… Что-то давит на меня… давит. Люди не созданы для такой жизни. Они должны жить на станции, где сила тяжести не так велика.

Последовало молчание.

Тайаш усмехнулся.

— Ты стал таким смирным… Может быть, мне следует почаще возить тебя на разные планеты?

Никита махнул рукой.

— Что? Нет… Люди не должны жить на дне дыры! А что такое планета? Это дно дыры. Ты опускаешь ногу… и оказываешься на самом что ни на есть низу. Посмотри вверх — ну, не ужас ли? Все, все что угодно, может упасть на тебя сверху.

— Но люди все время жили на планетах, с того самого момента, как возник род человеческий.

— Немудрено, что человечество сошло с ума. Жить на краю пропасти и знать о своей гибели… Ведь это капкан для души! Недаром Советы полетели к звездам. Человечество обречено на поиски свободы в космосе.

— Можно мне записать твои слова? Никто ведь не поверит, если я скажу кому-то о твоих мудрых изречениях.

Никита вздохнул и сел на край койки.

— Пора бы уже всходить солнцу… Я слышал, восход здесь очень красив… Надо бы взглянуть… А потом придется слушать нудные выступления Литова и Медеи на собрании.

— Арчон сказал, что собирается сделать какое-то сообщение сегодня утром. Он хочет посвятить нас в «священную тайну».

— Ну, да. — Никита поднялся, в комнате зажегся свет.

Тайаш зажмурился от яркого освещения. Потом встал, начал массировать свои тонкие руки; кожа на его теле висела как пергамент.

— Я долго думал, — сказал Никита, совершая утренний туалет, — и пришел к выводу: нам следует поддерживать Арчона и Констанс. Мне кажется, Братство заслуживает большего доверия, чем Сириус, Земля и Нью-Мейн, вместе взятые.

— А если все это пропаганда? Ведь мы прибыли сюда на их корабле…

Никита застегнул ширинку и повернулся лицом к собеседнику.

— Но пытался ли Карраско хоть раз купить нас? Старался ли он навязывать нам свою волю?

— Принимая во внимание неисследованные возможности этого корабля, ему, может, и не обязательно делать это. — Тайаш одел костюм и стал шарить рукой в поисках трости. — Возможно, тайна уже у него в кармане… Недаром же Карраско спал с Констанс.

Никита опустил свои густые брови.

— Ты веришь в это? Веришь, что такая женщина способна на предательство? И всего лишь ради совокупления с мужчиной?!

Тайаш причесал свою козлиную бородку.

— Вообще-то, я не верю… Но мне хотелось высказать такое предположение. Что, если она любит его? Несмотря на все мое уважение к Констанс, я знавал великолепных женщин, терявших голову из-за мужчин…

— Ба! — Никита замахал руками. — Если она могла бы потерять голову из-за мужчины, то выбрала бы меня.

— Ты бы хотел этого… — Тайаш посмотрел на себя в зеркало. — Никита, помни, что бы мы ни решили делать, мы не можем позволить каким-то индивидуумам диктовать свою волю народу.

— Что? Ты читаешь мне лекцию! Мне, Никите Малакову, который пережил…

— Да, черт возьми! А теперь можешь идти и любоваться восходом солнца. А, может быть останешься здесь и станешь бить себя кулаком в грудь и кричать, что ты…

— Пойдем посмотрим на восход солнца. — Никита подошел к двери, открыл ее и увидел перед собой человека в черной униформе, в волосах и бороде которого сверкали драгоценные камни. Он злостно улыбнулся и приставил к животу Никиты смертоносный бластер.

— Мистер Малаков, пойдемте со мной, ваше присутствие необходимо в конференц-зале.

— Что? Кто вы… — Никита замолк, услышав щелчок предохранителя бластера.

Тайаш потянулся к своему переговорному устройству, висевшему на ремне.

— Одно ваше слово, представитель Тайаш, и я вышибу вам все мозги. Лучше поспешите, и это избавит вас от неприятностей, а мы сэкономим время.

Никита кивнул, заметив меч и звезды на погонах этого человека.

— Кто-то еще хочет высказаться по поводу «священной тайны». Что вы…

— Заткнись!

Никита посмотрел на бластер, поднял руки и плотно прикрыл рот.

* * *

На востоке вставало солнце. Небритый и грязный, Сол притаился у поврежденного челнока Арчона.