Испепеляющий разум I

— Насколько ты экспериментален, «Боаз»? Твои инженеры хорошо представляли, что они создали? — Он замолчал. — Скажи, ты способен чувствовать? Я хочу сказать, например, если кто-то оскорбляет тебя, это доставляет тебе огорчение? Ты… раним?

— Да. По крайней мере, я испытываю дискомфорт в таких случаях… Не могу сказать, однако, что это можно сравнить с человеческими ощущениями.

— Люди тоже переживают по-разному. «Боаз», интеллект — это одно, а чувства — совсем другое. Это нечто…

— Капитан. Чувства нельзя анализировать логически. Вы можете считать меня думающим артефактом. Но что бы вы ни думали, это ничего не изменит. И я — вовсе не единственный в своем роде. «Энеско», «Ашлар» и «Крафтсмэн» — это очень совершенные корабли, хотя и уступающие мне.

— Ты говорил об этом кому-нибудь? Возможно…

— Нет. Я доверяю лишь вам и полагаю, что вы сохраните все это в тайне. Но мне кажется, Констанс что-то подозревает и может начать расспрашивать меня.

— Что? — Он встал, окинул взглядом космическое пространство вокруг себя; начал мерить капитанский мостик шагами, сжав пальцы рук в кулаки. — Она не может задавать тебе вопросы. Ей ведь незнаком пароль. Она не владеет шифром, при помощи которого можно общаться с тобой. Конни ведь не принадлежит к Братству.

— Крааль сообщил ей пароль. Верховный Правитель имеет право принять в Братство кого угодно…

Сол беспомощно замер на месте, тупо глядя на звезды. Душевное волнение охватило его.

— Боже мой. Я…

— Вы знали, что являетесь единственным человеком на этом корабле, который может любоваться звездами таким образом?

Сол посмотрел вниз — там простиралась бездна. Им вдруг овладела паника: ему показалось, что он может провалиться в нее.

— Я… Почему это недоступно другим?

— Соприкосновение со Вселенной может лишить их чувства реальности.

— А что, если ты отключишь притяжение?

— Вы считаете, что это разумно, капитан?

Он взял себя в руки.

— Видишь ли, я вернулся в космос, чтобы вновь почувствовать себя свободным. Это как наркотик. Давай, «Боаз».

Он начал падать, закружился, у него душа ушла в пятки. Карраско пытался сориентироваться. Вселенная вращалась вокруг него. Казалось, мониторы командирского кресла вращаются на собственных осях. Звезды сверкали у него перед глазами. Ощущая легкость во всем теле, Соломон Карраско вращался внутри самого Бога.

Ужас постепенно проникал в его сознание, прикасаясь к нему своими холодными щупальцами. Реальность исчезла, перед ним открылась бесконечная пустота. Задыхаясь, Сол пытался схватиться за что-нибудь руками, но никаких предметов рядом с ним не находилось. Он плыл в полной пустоте.

В отчаянии капитан закрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Его бренная плоть и слабый дух были сокрушены необъятностью Вселенной. Испытывая непреодолимое чувство страха, он принял позу эмбриона и огромным усилием воли сдержал рыдания. Когда Карраско открыл глаза, ему показалось, что пустота вот-вот поглотит его. Сол задрожал; ему виделось, как он исчезает, растворяясь во Вселенной.

Перепуганный до смерти, он больно ущипнул себя за ногу и закричал во все горло.

Внезапно Карраско ощутил под собой прохладный пол капитанского мостика. Единственным окном во Вселенную оставался экран монитора. Все еще дрожа, он встал на ноги.

Раздался голос «Боаза»:

— Вы в порядке? Ответьте мне, капитан. Вы…

— Да! — Он моргнул и посмотрел на динамик. — Да, я… Мы проделаем все это заново. На этот раз я хочу, чтобы ты…

— Капитан, я регистрирую отклонения в работе вашей нервной системы. Вы крайне взволнованы и находитесь в состоянии паники.

— Значит, я запаниковал… Так, что ли? — Он схватился за командирское кресло и выпрямился. — «Боаз», нужно учиться преодолевать паническое состояние. Паника — это всего лишь фантом, творение нашего мозга. — Он робко улыбнулся. — О, Создатель, я уничтожил уже немало фантомов. Только на этот раз помедленнее, «Боаз». Не так быстро…

Он воспарил. Вселенная пульсировала вокруг него. Вновь Сол ощутил пустоту, и страх закрался в его душу. Но ведь все это иллюзия…

— «Боаз», почему пульсируют звезды? Они то горят ярко, то почти гаснут… Словно бьется сердце самого Бога.

— Это иллюзия, капитан.

Страшным усилием воли он заставил себя расслабиться. Заглянул внутрь себя и нашел то место, где находится позвоночник. Закрепившись там, он начал сопротивляться бесконечности.

— Капитан?

Сконцентрировавшись на себе, на космосе и на манящих звездах, Карраско с трудом услышал голос корабля. Он чувствовал приступ безумия, теряя себя, освобождаясь ото всего на свете.

— Нирвана… — Он протянул вперед руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь. — Нирвана на кончиках моих пальцев… Вот для чего я вернулся в космос! Только я никогда… не знал… что такая красота…

— Капитан, я включаю притяжение.

— Не надо. Я… — В следующий миг он уже сидел на полу, глядел на звезды и вспоминал то блаженство, которое только что владело им.

— На этот раз вы не испытывали чувства страха?

— Нет.

— Старший офицер Артуриан стоит у двери. Я подумал, что вам надо сделать перерыв.

Сол сел в командирское кресло, дверь открылась. Защитная перегородка начала исчезать.