Испепеляющая страсть

— Вы не наймете крючкотвора-управляющего, чтобы превратить арендаторов в рабов и чтобы они не приходили к вам со своими проблемами?

— Нет, никаких управляющих, крючкотворов — ничего такого, о чем ты сказала, не будет, — с улыбкой согласился он. Кажется, девчонка дрогнула, ее оборона слабеет.

— Вы не снизите жалованье работникам и домашним слугам? Не уволите старых слуг без предупреждения? — продолжала наседать на него Джилли.

— Господи, дитя мое, неужели есть люди, которые поступают так чудовищно? — спросил он, прекрасно имитируя ужас. — Ты должна пообещать мне, что просветишь меня во всех этих вопросах, если ты так сведуща в обычаях землевладельцев и их обращении с работниками.

— Благодаря Сильвестру, — резко ответила она. — Вы разрешите подавать нищим у дверей и слугам принимать гостей в своих комнатах?

— Как может христианин отказать в этом и после этого спать спокойно? — ответил Кевин вопросом на вопрос, прикусив себе язык, чтобы не рассмеяться. Она явно сдается, теперь окончательная капитуляция — только вопрос времени. Оказывается, она гораздо больше озабочена судьбой обитателей поместья, нежели он предполагал.

— Вы разрешите слугам использовать в своих комнатах свечные огарки?

— Не разрешать этого было бы попросту негуманно! — Кевин даже содрогнулся от такой мысли.

— Никаких заплесневелых сырных корок вместо хорошего сыра? Только лучшие сорта из нашей собственной сыродельни?

— Невозможно даже представить себе, чтобы Ролингс опустился так низко!

— Вы дадите распоряжение менять солому в тюфяках у прислуги не реже двух раз в год?

— Неукоснительно — клянусь честью!

— Перенесете межевой камень?

— Первым делом, — он тяжело вздохнул. Интересно, много у нее еще требований в запасе?

— Вы оставите Хэтти Кемп кухаркой?

Кевин набрал в легкие побольше воздуха и медленно выпустил его.

— Я первым делом прикажу перенести межевой камень…

— А как насчет Хэтти Кемп?

— Хэтти Кемп давно уже служит в замке, у нее очень тяжелая работа, и ей необходим отдых. Я буду продолжать платить ей жалованье, но я больше не нуждаюсь в ее услугах. Я даже повышу ее в должности, чтобы она могла высоко держать голову в людской. Я даже готов оплатить ее поездку в Китай, если она того пожелает. Но я не буду есть приготовленную ею еду ни дня сверх абсолютно необходимого.

Если Кевин боялся, что таким образом разрушил с таким трудом налаженное взаимопонимание с Джилли, он мог расслабиться.

— Слава богу, — глубокомысленно заключила Джилли. — Я сомневалась, стоит ли вам доверять, пока вы не заартачились против стряпни Хэтти Кемп. Если бы вы и на это согласились, я уверилась бы, что вы и про все остальное наврали.

Она поднялась и одернула юбку с удивительной, поистине королевской грацией — это не добавило ей привлекательности в глазах Кевина, но показало ему, что этой женщине-ребенку не чужда такая, часто болезненная субстанция, как гордость.

На этот раз, когда Кевин протянул ей руку, Джилли взяла ее: ее ладонь была сухой, а пожатие крепким.

— Мы заключили сделку, — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Лондонский денди и кухонная девчонка венчаются нынче вечером во благо поместья, — печально согласилась Джилли, в ее глазах было смятение.

Поднеся ее мозолистую, потрескавшуюся и не слишком чистую руку к своим губам, он саркастически заметил:

— Если оценивать нашу сегодняшнюю беседу как протокол о намерениях, прогноз того, чего можно ожидать от нашего союза в последующие годы, осмелюсь сказать, этот союз не будет скучным. На самом деле эта надежда — самое привлекательное для меня, что я вижу в тебе. Наши дети тоже будут необыкновенными, ты со мной согласна?

Рука Джилли отдернулась так быстро, словно она прикоснулась к огню.

— Д-дети? — заикаясь, тихо переспросила она.

— Я собираюсь стать твоим мужем, а не монахом, — твердо, как о свершившемся факте, заявил Кевин. — В конце концов, я мужчина, и у меня, как у каждого мужчины, есть определенные желания и потребности. Я хочу иметь детей и в процессе их производства стану удовлетворять свои потребности, что весьма удобно. Не пугайся так сильно, дитя мое, — заключил он более мягко. — Я не людоед. Уверяю тебя, я сделаю все возможное, чтобы этот процесс был для тебя столь же приятным, как и для меня. («В таком случае он вряд ли будет таким уж приятным», — добавил он про себя.)

О чем он говорит? Спаривание, необходимое для размножения, по крайней мере то, что она наблюдала так часто на фермах, казалось ей по большей части утомительным процессом, серией физических усилий, которым совсем не хотелось подражать: выполнять их было явно неудобно, они казались вынужденными. Что до людей, как утверждала Хэтти Кемп, от этого получали удовольствие только мужчины да падшие женщины, вроде официанток из «Петуха и Короны». Кухарка даже сомневалась, что официантки стали бы этим заниматься, если бы не деньги, которые переходили из рук в руки каждый раз, когда девушка удалялась с кем-либо из клиентов.