Испанский жених

Вот почему его мечты о счастливом супружестве были омрачены ожиданием новых разочарований.

Примат католической церкви, толедский кардинал Табера, привез в Вальядолид новости от Папы.

Молодому влюбленному стоило огромных усилий спокойно сидеть в кресле, в окружении грандов и государственных советников. Ему хотелось вскочить с места и закричать: «Ну, что слышно? Что сказал Его Святейшество? Неужели он посмел пойти против воли моего отца? Неужели она не приедет, и я снова буду в отчаянии? Мария Мануэла все равно станет моей! Клянусь, она все равно будет моей супругой!»

Но он сидел со спокойным выражением лица, сложив руки на коленях, и только побелевшие костяшки пальцев выдавали его волнение.

Великим людям не положено совершать необдуманные поспешные поступки. Поэтому он с бесстрастным видом посматривал то на примата, то на герцога Альбу – одного из тех придворных, от излишнего доверия которым предостерегал его отец. «Это самый бессовестный честолюбец, ханжа и лицемер, – говорил Карл. – Он всеми силами будет стараться найти какой-нибудь подход к тебе. Не позволяй ему вмешиваться ни в один вопрос внутренней политики. Используй его на зарубежной арене – в дипломатии и в войнах. В этих областях он непревзойденный мастер, лучшего на всем свете не сыскать». И вот, глядя на холеное аристократическое лицо Альбы, Филипп думал: но ведь это не вопрос войны и мира, и если вы попытаетесь воспрепятствовать моему браку с Марией Мануэлой, то я не стану слушать вас, дон Фернандо Альварес Толедский, герцог Альба.»

Однако Альба, казалось, и не собирался возражать против брака с португальской принцессой.

– Со стратегической точки зрения, – с глубокомысленным видом заметил он, – этот союз идеален. Полуостров, который занимают Испания и Португалия, превратится в единое политическое образование, а это сулит выгоду не только нашим соседям, но и нам.

Филипп не смог удержаться от улыбки – очевидно, Альба на все смотрел только с военной точки зрения.

Другой советник, маркиз де Гранвиль, которого Карл привез в Испанию из Голландии, поддержал Альбу.

– Испания и Португалия должны сплотиться, – сказал он. – Это в интересах Испании.

Затем со своего места поднялся кардинал Табера. Он поклонился Филиппу и произнес слова, которые принц с таким нетерпением желал услышать.

– Его Святейшество дает формальное согласие на брак Вашего Высочества и вашей двоюродной сестры, Марии Мануэлы…

Дальше Филипп не слушал.

Ему не терпелось достать из кармана медальон и взглянуть на очаровательное личико Марии Мануэлы, которую он собирался сделать самой счастливой королевой в истории Испании.

Весь сентябрь прошел в ожидании их встречи. Изнывая от нетерпения, Филипп каждый день совершал верховые прогулки со своим другом Раем и кузеном Максимилианом. Ему казалось, что разумный правитель обязан почаще бывать среди подданных, но не ставить их в известность об этом. Ведь как же он сможет узнать их настроения, если его появление будет сопровождаться всеми положенными ритуалами и церемониями?

Он смотрел, как собирают виноград и как из него делают вино; однажды ему пришлось спасаться бегством от разбойников, на которых он натолкнулся в горах, забравшись слишком далеко от дома. Подобные приключения привлекали его гораздо меньше, чем Рая и Макса. Он предпочитал делать успехи при дворе, среди своих многочисленных наставников и советников – ибо как раз в это время отец снова назначил его регентом, а сам ненадолго покинул Испанию. Он знал, что императору доставляло удовольствие поручать ему управление империей и что он с каждым разом возлагал на сына все более ответственные задачи. Во дворец каждый день приходили длинные послания от Карла: он доверял Филиппу все государственные секреты и уведомлял его о каждом своем шаге. А все почему? Да потому, что Филипп вступал в полосу зрелости, а Карл неумолимо приближался к возрасту, когда правители больше надеяться на своих наследников, чем на себя.

Филипп гордился отцовским доверием, но порой – особенно сейчас – мечтал о более беззаботной жизни.

Однажды он обратился к Раю с вопросом, который не давал ему покоя и в котором все заметней проявлялось несвойственное ему нетерпение.

– Ну, когда же она приедет? Тебе не кажется, что в Португалии ищут какой-нибудь благовидный предлог, чтобы не пустить ее ко мне?

– Ваше Высочество, неужели вам так хочется поскорей увидеть ее? Но как же вы можете ее любить, если ни разу не видели? – поинтересовался Рай.

– Разве это не мой долг – любить ее?

– Стало быть, это чувство долга, необходимость жениться молодым и родить наследников короны, велит вам стремиться к встрече с ней? Вот чем объясняется такое нетерпение Вашего Высочества?

Филипп отвел глаза. Никто, даже Рай, не смог бы понять его чувств.

В конце октября пришло известие о том, что инфанта Мария Мануэла покинула родину и что ее отъезд сопровождался пышными церемониями, на которых пролили немало слез все их участники и зрители.