Испанский вояж

Перед своей безвременной кончиной моя дочь, урожденная д’Ачуас, назвала своим душеприказчиком и опекуном своего сына, получившего при крещении имя Джовано Марко Доминго д’Инестроза, маркиза де Варгаса, своего любимого брата. Выражаю надежды, что среди прочих дел Вы, Ваше высокопреосвященство, найдете возможность обсудить с моим сыном, какое имущество оставил покойный Мигель, умерший без завещания, своему единственному сыну и наследнику. Надеюсь, что мы легко договоримся по этому щекотливому вопросу и не будем торговаться над еще свежими могилами наших детей. Полагаю, я выражу общее мнение, если скажу, что вмешательство в это дело светских властей дало бы лишний повод королю нанести ущерб нашему благополучию. Мой сын уполномочен выступать от имени семьи д’Ачуас при определении той доли имущества, которое наследует ребенок от матери. Наши предложения он сообщит Вам при личной встрече.

Осмелюсь обратиться к Вашему высокопреосвященству с покорнейшей просьбой. Смерть Мигеля и моей дочери, клятва, данная нами при Вас в Севилье, связали нас необходимостью не останавливаться и раскрыть до конца тайну гибели несчастного супруга Лауры. Его величество запер ларец с разгадкой на замок. Считаете ли Вы, что он действительно передаст ключ от этой тайны нам — тем, кто заинтересован в наказании убийцы? Может быть, ключ Вам уже передан и Вы знаете имя убийцы? Если так, то прошу сообщить его моему сыну. Если эта тайна до сих пор не раскрыта, то надеюсь, что Вы сочтете возможным хотя бы высказать свои предположения или найдете способ узнать про содержимое ларца, не нарушая данной клятвы.

Со смирением припадаю к Вашим ногам и испрашиваю Вашего благословения. Прошу, как о великой милости, отслужить панихиду по моей любимой дочери Лауре. На все воля Божия и Его благословение пусть пребудет с Вами на Вашем пути.

Примите заверение в моей преданности и почтении.

С нижайшим поклоном,

маркиз д’Ачуас».

* * *

Аэропорт в Малаге напоминал сочинский очередями, чемоданами, огромным скоплением загорелых людей, обычными задержками рейсов. После регистрации мы избавились от чемоданов, но приобрели трехчасовую паузу «из-за неприлета самолета из Москвы». Я была этому рада, так как терпеть дальше Маринины загадки уже не было сил. Мы взяли в кафе по прощальной чашке кофе и стакану воды, и я решительно потребовала:

— Рассказывай.

— Что? — Марина хотела поиграть на моих нервах.

— Все, — твердо сказала я.

Вот ее рассказ о событиях ночи, которую она провела вне стен теперь уже далекого «Roco».

— После того как ты свернула на тропу шопинга, мы с Терезой нашли бар по ее рекомендации и продолжили светский разговор.

— Вы впервые в Испании? — спросила она меня.

— Да, но мне эта страна кажется знакомой, так много я читала о ней и ее истории, и так живо все себе представляла.

— Вы знакомы с нашей историей? — Голос был заинтересованным.

— Да, я изучала историю Испании, начиная с периода католических королей, немножко знаю генеалогию испанской знати и хочу задать вам один вопрос с бестактностью иностранца. Позволите?

— Не уверена, что смогу ответить, я не знаток древностей, но попробуйте!

— Если я ничего не перепутала, ваше родовое имя д’Инестроза весьма знатное и древнее?

— Откуда вам известно мое полное имя? — удивилась Тереза.

— Чисто случайно, но я не ошибаюсь относительно его аристократизма?

— Да, это так, — подтвердила она, гордо вскинув маленькую головку.

— Обычно члены знатных семейств активно участвовали в политической, религиозной и художественной жизни страны. А вот о членах вашего рода нет почти сведений ни в хрониках, ни в мемуарах. Конечно, я не такой знаток, и может быть, просто не встретила соответствующих источников, но мне кажется, что знатность рода не соответствует его известности, — когда я произнесла последние слова, Тереза резко встала, чуть не уронив стул, и, яростно толкнув дверь, вышла на улицу. Я поспешно вышла за ней, и, как ни странно, официантка не побежала следом за нами.

Тереза шла вверх по улочке и на ходу что-то искала в сумке, болтавшейся на ее плече. Потом устремилась к скамейке и стала вытряхивать из своей сумки все содержимое. Я немного притормозила и подошла, когда она уже нашла свои сигареты и искала, чем бы ее прикурить. Моя зажигалка, ты знаешь, всегда на месте. Подойдя сбоку, я молча дала ей прикурить. Она подняла на меня глаза, потемневшие еще больше от гнева, и я как бы заглянула в кладовую, где хранятся неистовые страсти этой маленькой женщины. Но дверцы этой кладовки быстро захлопнулись, и мы молча курили, отвернувшись в разные стороны. Я решила терпеливо ждать ответа на свой вопрос.

Наконец Тереза заметно успокоилась и сказала нейтральным тоном, как будто ничего не произошло:

— У меня в пяти минутах ходьбы отсюда небольшая квартирка, которую я сняла на сезон. Я хотела бы угостить вас настоящим испанским кофе по рецепту моей тети, — и она выжидающе посмотрела на меня.

— С удовольствием, ведь мои друзья в Москве будут спрашивать об особенностях приготовления этого напитка в Испании, — радостно согласилась я.