Испанский дебют

— Вот! Старшее поколение помнит, что русские прусских всегда бивали. Ладно, давайте дальше. Пошлю с вами «Крылья Родины» — будут концерты в этих городах давать, если не любовь, так хоть интерес к СССР прививать. Полагаю, стадионы при игре, скажем, с англичанами, стопроцентно будут на вашей стороне, считайте — домашний матч.

— Да и Трофимка, зная, что зазноба с трибуны смотрит на него, будет ещё быстрее бегать… хотя там дальше уже мировой рекорд на стометровку, — прыснул Гусь-два — Нетто.

— Точно. Кроме того, будет и совсем уж фантастическая поддержка. Отправлю Дольче Габанова и Славу Зайцева с новой женской коллекцией. Тоже перед матчами будут показы мод устраивать. После этого даже испанские сеньориты будут против испанцев за вас топить.

— Подготовка! — мотнул головой Агностик.

— Артиллерийская. Дальше… Духовой оркестр и барабанщиц тоже отправим. Ударим советской красотой по их торсидам-тифозам. Так, аплодисментов не надо — вы там не «Кайрат» на смотрины повезёте, а СССР. Вот и покажем. А как испанцев обзывают? Ну, там лягушатники, макаронники — а испанцы кто?

— Кукарачами кличут! Это таракан в переводе с испанского. Слышал как-то от итальянцев — то ли на чемпионате мира, то ли на Олимпиаде… Старый стал, уже и не помню, — вот наконец и Аркадьев улыбнулся.

— Ну, точно прусские. Так вы смотрите, покажите этим прусакам-кукурачам.

— Угу. Оны, конэчно, тараканы. Чорныэ, усатыэ, прамо как грузыны. Грузын вон побылы. — посмеялись. Молодец Жордания. И самокритичный.

— Так, ребята-демократы… (Тьфу, блин, так себе присказка… Но вроде никто в КГБ жаловаться не побежит, что Первый секретарь за метлой не следит. Ладно.) Это ещё не все плюшки. Поедут с вами шесть массажистов, кроме троих ваших штатных. Это корейцы. От сердца отрываю. И один китаец поедет — тот иглоукалыватель. Мне его персонально Чан Кайши выделил. Ну, обойдусь две недели. Граевскую тоже с собой забирайте. Это тоже не всё! Там питаются другими вещами, оно, конечно, вкусно и полезно, да с непривычки может реакция нехорошая случиться. Поэтому с вами полетят два наших повара — будут вас макаронами по-флотски и кашей гречневой кормить. Вот теперь всё — плюшки кончились. Свободны. Прямо сейчас позвоню Павлову и Гранаткину, утрясу временные переходы. Стоять! Бояться! А что с переводчиками? Ясно — Громыко тоже звякну, пусть пяток прикомандирует, и главного для вашей делегации, какого-нибудь чрезвычайного и полномочного, всего в золоте и орденах, обеспечит. Ну, теперь точно до свидания, товарищи.

Глава 21

Событие тридцать седьмое

Гитлер встал спозаранку и дёрнул занавеску…

Он не знал, что и Позаранку, и Занавеску были агентшами коварного румына Антонеску.

Фашист он там или не фашист, но диктатор Франко многое сделал для Испании. Вот этот самый Эльче — показатель: правильно он тогда коммунистов разогнал. Маленький городок на восточном побережье Испании — хотя даже не на самом побережье, а на пятнадцать километров в горы забрался, а всё чистенько, уютненько, красиво. Пальмовая роща, искусственные водоёмы, клумбы с цветами, домики из чего-то розово-коричневого под черепичными крышами и чистота в городке, дороги — хоть и холмистые, но отремонтированные, и без ям. Образцовый небольшой городок, карабкающийся по кручам к небу. Единственное свое достояние, пальмовую рощу, превратили эльчане в красивейший сказочный парк. А рядом — какой-то то ли замок, то ли собор. Красиво, мать его.

И поле футбольное — зелёное-зелёное, словно плюшевое или бархатное. Жордания от Тишкова получил указивку — выпросить кусочек газона и в мокрой тряпочке привезти на исследование местным алма-атинским ботаникам, а также, если дадут, то и семена.

— Так там зымы нэт. У нас вымэрзнут, — попытался дед Андро урезать тишковского осетра.

— Во все уголки зашлём ботаников, в Швецию тоже. Но раз уж будете там, то грех не воспользоваться.

Их главный по газонам, хромой маленький мужичонка с грязными коленками, выслушав просьбу русос, развёл руками — мол, с центрального стадиона ничего ковырять не дам, а вот с тренировочного поля кусочек отрежу перед отъездом проигравшей русо-команды.

Русос открывали турнир — прямо первого числа, в шесть часов вечера, когда восточный бриз загнал в ущелье невыносимую августовскую жару, и в городе хоть вздохнуть полной грудью можно стало без опасения обжечь альвеолы всякие в лёгких. Степанов угадал орла на песете и выбрал сторону ворот — западную, через час-то солнце уже и закатится за местные горушки, а пока будет бить эльчанам прямо в глаза. Ох уж эти коварные русос.