Испанский дебют

— Ого! Это интересно. Ты хочешь забрать сюда и Интерконтинентальный кубок? Он ведь проводится уже восемь лет. С 1960 года. Его придумал и создал сам Анри Делоне, первым генеральный секретарь УЕФА, чтобы определить, кто сильнее в клубном футболе, Европа или Южная Америка. Будет непросто затащить его сюда. Впрочем, в последнее время некоторые победители отказываются принимать участие, и их заменяем на клубы, занявшие вторые, и даже третьи места.

— Тем более. От нас — огромный кубок из серебра. Приличные деньги и победителям, и проигравшим. Подарки там — лучшему вратарю, лучшему беку и хавбеку. И ещё мысль была… А что, если проводить вместо, или вместе с тем ещё и круговой турнир? Скажем, от нас — оба претендента на Суперкубок, а от них — два финалиста. Ну, или просто финалист.

— Хм, тогда всё же два… Очень интересно. Так вместо, или и тот, и другой?

— Ну, одним матчем больше, одним меньше… Пусть будут оба, с разницей в пару дней для отдыха. Покатаем по горам, свозим на озеро. В баньку. Бразильцам русская баня понравится! Перелёты и проживание — опять за наш счёт. Ну, вот с болельщиками сложней. Лететь сюда из Бразилии далековато. Разве парочку самолётов, не больше. Остальные — по желанию, за свой счёт.

— Хорошо. Мы подумаем и об этих турнирах. Всё, теперь свиные сосиски? — расплылась кругленькая харя.

— Не-е. Только начало. У вас ведь есть сейчас Кубок Ярмарок?

— Да, но он не под эгидой УЕФА.

— Вот и плохо! Заберите. Регламент пусть будет такой. Стоять! Бояться! Называться будет громко: Кубком УЕФА. На него от всех стран Европы попадают команды, занявшие в чемпионатах места, скажем, со второго по четвёртое, или даже пятое. От сильных стран — больше, от слабых — меньше. Нужно составить квоты для стран-участниц. За победу — два балла, за ничью — один, за выход в следующий круг — ещё балл. И всё это делится на количество команд от страны. Получаем определённый коэффициент. Скажем, он суммируется три года, потом верхняя строчка исчезает и заменяется новым годом. От первой тройки — шесть команд, от второй — четыре, потом по убыванию. От трёх последних — по одной команде. Понятно объясняю?

Густав Макс Видеркер долго молчал. Потом откинулся на подушку и чего-то жевал пухлыми губами. Потом кивал своим мыслям. Потом пошёл в туалет. И только вернувшись, сообщил:

— Хорошая программа! Мы обязательно её обсудим. Это будет очень престижный турнир. И по составу гораздо сильнее, чем кубок Чемпионов и Кубок обладателей Кубков. Я так понимаю, что финал опять здесь?

— Точно. Сделаем из этого гостеприимного городка футбольную Мекку.

— Да, это тоже хорошая идея. Стабильность. Финал — точно известно, где, и никаких споров и обид со стороны национальных федераций. Я и это доведу до Конгресса УЕФА. Если примет Конгресс, то и все члены Союза европейских футбольных ассоциаций поддержат.

…А теперь сосиски? С пивом?

Глава 8

Интермеццо пятое

Дядя к сапожнику очень спешил,

На красный свет пробежаться решил.

Вышел немного печальным итог.

Дяденьке больше не нужно сапог…

Борис Андреевич Аркадьев, оставленный в Алма-Ате на хозяйстве, не унывал. Когда и унывать-то, если надо готовить резерв к реваншу с «Пахтакором»? Тем более, к вечеру после победной кубковой игры до него дозвонился Жордания и долго, громко, поминая святых угодников и классиков марксизма, сетовал на бестолковых игроков, которые побили ноги в новых бутсах. Теперь чуть не половина сильнейшего состава с узбеками сыграть, вероятно, не сможет — какая игра, когда все ступни в кровавых волдырях? Аркадьев только качал головой. Да, в его-то время футбольная обувка была величайшей ценностью, за ней ухаживали как за младенцем, ведь все хорошие ботинки были английской выделки, и долго ещё местные сапожники не умели такие шить, чтобы где нужно, мягкие и тянущиеся, а где требуется твёрдая поверхность — там аж каменные. Сейчас же новые бутсы почти всегда можно купить в магазине, вот молодёжь и относится к ним как к расходному материалу. Одно не изменилось с тех времён: благоговейное отношение к привозному товару. Вот приезжали к Тишкову немцы, привезли с собой адидасовских бутс несколько ящиков. Хороши? Что за вопрос! Но ведь и немцы не шьют таких, чтоб надел — и побежал, как во второй коже. Разнашивать нужно с умом. Хорошо бы ещё и колодки каждому под ногу выстругать, чтоб формы не теряли между играми…

Как раз накануне Борис Андреевич ходил к сапожнику — поменять набойки на каблуках любимых летних туфель. Погода уже самая та, чтоб переходить на лёгкую дырчатую обувь. Вот с утра встретил в аэропорту команду — незадачливые игроки, как гуси, переваливались с ноги на ногу, шипя и гримасничая. Автобус повёз болезных в санаторий на восстановительные процедуры, а Аркадьев отправился к новому знакомому поговорить о важном деле.

— Э, Борис-ата, я просто сапожник. Приклеить-приколотить. Вам настоящий мастер нужен. Вы бы съездили в Каскелен, тут недалеко, пригород, можно сказать. Там Алибаба-етикши живёт, он самому Кунаеву обувь шил. Я вам адрес напишу.