Испанская партия

   Эта задержка была подобна железной кочерге, которую с размаха воткнули в колесо катящейся под откос телеги. Разведка Унгрии добыла копию приказа о рассредоточении Отдельного Авиационного корпуса по прифронтовым аэродромам и она легла на стол Шперле. Командующий "Кондором" понимал, что в открытом бою, его шансы разгромить советскую авиагруппу не велики, и поставил все на один удар по складам горючего и боеприпасов. Немецкие самолеты построившись "дикой свиньей" шли на Бильбао...

   Красовский вел первую эскадрилью почти строго на юг, когда неожиданно ощутил какое-то неудобство. Словно сидение "ишачка" вдруг заходило под ним точно испуганный конь. Ощущение прошло почти мгновенно, но чувство беспокойства осталось. Степан Акимович оглянулся. Нет, все нормально. Все сорок самолетов эскадрильи шли за ним ровно, держа идеальный строй. Вот только...

   Боковым зрением Красовский заметил какую-то неправильность. Нечто чуждое, чего в пронзительно-синем испанском небе быть не должно. Во всяком случае - не теперь. Полковник повернул голову, присмотрелся...

   - Твою мать!.. Вот же!.. Твою мать!..

   Заложив крутой вираж, Красовский бросил свой самолет вперед-вверх, и уже оттуда, с высоты, еще раз пригляделся. Сомнений не было: вражеская армада шла к Бильбао.

   Степан Акимович качнул крыльями: "Делай, как я!" - и начал быстро набирать высоту. Эскадрилья потянулась за ним...

   ...Командир первого штаффеля J/88 хауптман Вернер Пальм вел свой "Хейнкель-51", аккуратно выдерживая дистанцию от конвоируемых "стоодиннадцатых". Честно говоря, он был очень рад тому обстоятельству, что русских истребителей сегодня не будет. В воздухе сложилась удивительно несправедливая ситуация и если шансы справится с И-15 у истребителя Хейнкеля были вполне приличными, то что прикажете делать против этих проклятых "рата"? Парням из третьего хорошо: у них - новенькие Bf-109, а его штаффелю на стареньких бипланах какого? Вернее, какого свинского черта сюда прислали эту рухлядь?! Вон, даже у итальяшек их дурацкие "фиаты" превосходят "Хейнкеля"! Зато, конечно, немецкие летчики - самые лучшие!

   Пальм механически вел свой самолет, а сам погрузился в мечты. Если все пройдет удачно... Эти испанские засранцы все же молодцы! Добыть такой документ, точно сообщить, что аэродромы возле Бильбао - пустые! И даже лучше, чем просто пустые: там остались эти четырехмоторные чудовища, которые так отделали бедолагу "Шпее". Им не дадут взлететь - раздавят в капонирах, расстреляют и засыплют бомбами. А потом - если все будет удачно, - Бильбао. Право же, испанцы даже больше, чем просто молодцы: у парней из К/88, VB/88 и А/88 - надежные карты с размещением основных целей! Бензохранилища, склады авиабомб, запчастей, автопарки... И если все пройдет удачно - у красных больше не будет авиации. И можно будет взять реванш за ужас последних месяцев...

   А потом - потом будут рестораны и девочки. Испанки - страстные сучки, особенно если заплатить побольше. Все они - шлюхи, но что делать, если белокурые медхен остались дома? Ах, дом, прекрасный дом... Яблони в цвету, девушки с цветами... Вечером играет оркестр, и ты чувствуешь, как к тебе прижимается упругое девичье тело, и вы несетесь и тонете в вихре вальса, и даже у летчика кружится голова от нежного взгляда ласковых, влюбленных глаз...

   Именно на этой мысли Вернер Пальм был возвращен к действительности, причем самым грубым и нелицеприятным способом. Его истребитель вдруг затрясся и словно бы застонал, точно раненный зверь. Хауптман оглянулся и заорал от непереносимого ужаса: на строй Легиона пикировали лобастые истребители с алыми звездами. На их крыльях трепетали и дрожали злые огоньки выстрелов, а хищные трассеры уже тянулись к немецким самолетам.

   Пытаясь уйти из-под обстрела Вернер Пальм, продолжая кричать, иступленно рвал на себя ручку управления. Но кричал он недолго. Всего лишь всю оставшуюся жизнь...

   Степан Супрун проводил взглядом пылающий Хейнкель и резко ушел вверх, выбирая для себя новую жертву. Мысленно он бормотал благодарности Валерию Павловичу, который спас его от наметившихся было проблем. Перед самым отплытием в Испанию, капитана Супруна внезапно исключили из партии. За связь с Гамарником, чтоб его, иуду, в НКВД под орех разделали! А какая, скажите на милость, связь?! Ну, встречались, ну общались... Да ведь не то, что друзьями - приятелями близкими не были! И вдруг такое!..

   Узнав об этом, Чкалов помчался к Сталину и лично поклялся Иосифу Виссарионовичу, что Супрун - чист. И через два дня вызвали Степана Павловича в политодел и, пряча глаза, вернули партбилет. И поехал капитан Супрун в Испанию, гадов бить. И бьет...

   Он прибавил скорость, осмотрелся. Ага, вот они! Чуть ниже, как он и предполагал, пара новых немецких истребителей. Супрун огляделся. Комбриг их тоже заметил и покачал крыльями. Он ответил таким же сигналом.

   Противник продолжал держаться на предельно малой высоте и дистанцию не сокращал. Степан понял: их решили эффектно сбить одновременной атакой своей пары.