Испания: поздний обед

По некоторым сведениям, в золотой век существования Аль-Андалуса, когда представители трех великих мировых религий учились друг у друга и обменивались своими достижениями в сфере кулинарии, мусульмане заимствовали для своих религиозных праздников застольные обычаи христиан, и наоборот. Однако с началом нетерпимой Реконкисты все изменилось. Этническая чистка коснулась и питания: пришлось отказаться от многочисленных специй, приятно возбуждающих сочетаний сладкого и острого, ароматных восточных сладостей. Любое отступление от официальной католической диеты могло стать роковым и стоить гурману жизни.

Словом, после 1492 года возник барьер, помешавший ассимиляции арабской кухни, и постепенно ее особенности забылись. Победители-католики писали не только исторические романы, они составляли и кулинарные книги. Вообще, что касается кулинарии, то это было даже не столкновение цивилизаций, а возникновение настоящей пропасти между кулинарными культурами. Они пересекались только изредка, мосты между ними наводились лишь в ограниченном числе мест. Но и эти мосты невероятно узки, давно заброшены и требуют серьезного ремонта.

Хосе Луис Васкес Гонсалес, шеф-повар и исследователь, предпринял попытку воссоздать былую связь. Его ресторан «Колина-де-Альмансора» занимает верхний этаж в доме, стоящем буквально под сенью Красного Форта, если идти вниз по течению извилистой реки Дарро. Ранее ресторан размещался над турецкой баней и чайной, которые по-прежнему функционируют, а вот ресторан пришлось закрыть, поскольку юристы сочли это заведение недоступным для инвалидов-колясочников. И тогда сеньор Васкес открыл заведение по другому адресу, прямо на улице Рекохидас, но теперь его клиенты совсем не любопытные туристы и свободолюбивые представители богемы, а добропорядочные буржуа, обитатели нового города. Он начал свою новую авантюру с классического испанского меню и постепенно, одно за другим, вводил в него исторические блюда, так что к тому моменту, как его обеспеченные клиенты поняли, что с удовольствием едят, по сути дела, арабскую пищу, роптать было уже слишком поздно.

Хосе Луис родился в Аркосе-де-ла-Фронтера, одном из знаменитых «белых городов», усеивающих, как лавины, отроги гор Кадиса. Его кулинарная память хранит такие любопытные и теперь забытые блюда, как мелоха— десерт из дыни, сваренной в меду, или кесо эн борра —козий сыр, обвалянный в хлебных крошках и выдержанный в прошлогоднем оливковом масле. На повара он учился в городе Кадисе. Потом женился на жительнице Гранады и переехал к супруге, и тут его взгляды на кулинарию слегка изменились. Он решил, что в городе с таким богатым исламским наследием есть смысл готовить по традиционным рецептам периода «большого блеска» — времени правления династии Насридов, которые, дав западному миру одно из его чудес, бесследно исчезли, как облако пахнущего жасмином дыма.

Стоя в кухне, я наблюдал, как Хосе Луис готовит для меня блюдо, которое в XIV веке было в Гранаде семейной трапезой. Основные его два ингредиента — баклажан (и сейчас, как тогда, самый популярный овощ Гранады) и «мед», который на самом деле представляет собой подобие патоки, вскипяченного сока сахарного тростника. Этот тростниковый мед используется и в сладких, и в острых блюдах: это и приправа, и маринад для мяса, в него также обмакивают липкие миндальные пирожные.

Тонкие ломтики баклажана целую ночь вымачивались в смеси молока, меда, соли и перца. Теперь Хосе Луис промокнул их, пошлепал, чтобы высохли, и покрыл слоем бездрожжевого теста, тут же окрасившегося в яркий оранжево-желтый цвет (оказывается, в смесь была добавлена добрая щепотка поджаренного измельченного шафрана). Повар объяснил, что шафран теперь применяют в Гранаде только в наиболее состоятельных семьях (кстати, как ни странно, и кориандр тоже, хотя он дешевле и его проще культивировать). Потом Хосе Луис обжарил отбитые куски баклажана в густом зеленом оливковом масле и грудой навалил их на пеструю тарелку: ярко-желтый цвет шафрана очень красиво смотрелся на фоне синих и зеленых пятен, традиционной росписи андалусского керамического блюда. Тонкой струйкой меда, изготавливаемого из сахарного тростника в деревне Фрихильяна (теперь это ремесло, позаимствованное у мавров, уже почти совсем забыто), он сбрызнул сверху жареные завитки, и темный мед собрался лужицами на тарелке, затекая под изделия.

— Фатима, зажги, пожалуйста, свет в обеденном зале, — попросил шеф-повар официантку, выключая печь, и мы отправились поесть.

Глава десятая КАСЕРЕС

Согласно теории антрополога Мартина Харриса, все человечество делится на любителей свинины и их антагонистов: то есть существуют такие культуры, в которых всячески избегают свинью как запретное животное и не хотят иметь с ней ничего общего, ни с живой, ни с мертвой; и другие, в которых приготовление и поедание свиного мяса — кульминация кулинарной жизни.