Испания: поздний обед

В 2000 году я наконец покинул Ибицу, желая подыскать более спокойное, более дешевое место для проживания, подальше от угнетающего присутствия моря. После долгих поисков, которые я вел с переменным успехом, я в конце концов поселился в небольшом поселке в глубокой испанской провинции, так далеко от побережья, как это только было возможно. В самой глуши, на границе с Португалией, мы с Начо приобрели небольшую ферму с оливковыми деревьями и виноградником и занялись капитальным ремонтом. Мы обзавелись коровой, свиньями, цыплятами. Вскоре мы уже сами выращивали овощи и фрукты, применяли, так сказать, на практике все, чему учились много лет, но на этот раз действуя с большим размахом и большим успехом. У нас получалось даже то, чем мы раньше никогда не занимались: так, например, мы сами изготавливали вино и оливковое масло. Мне это очень нравилось: мы, что называется, совмещали полезное с приятным. За прошедшие пять лет я узнал многое о том, как производятся продукты питания в традиционных обществах Старого Света, узнал столько, что это превзошло мои самые смелые надежды.

О том, насколько глубока в современном западном обществе пропасть между реальной жизнью провинции и бытом городов, рассказывалось в одной из программ британского телевидения; выяснилось, что лондонские школьники не знают, как выглядит луковица. В Испании в начале XX века разрыв между двумя мирами был вызван не столько невежеством, сколько абсолютно разным качеством жизни.

Если к началу 20-х годов испанские города обрели блага современной цивилизации вроде электричества, телефона, водопровода и канализации, то в деревнях бытовые удобства долго еще находились в зачаточном состоянии, да вдобавок жителям сельской местности еще постоянно угрожали болезни и голод.

Я видел фотографии, сделанные в испанских деревнях в начале двадцатого века: на них запечатлены робкие, подозрительные, испуганные люди — их лица напоминают представителей людей исчезнувших или исчезающих цивилизаций.

Сто лет назад Испания во многих отношениях была скорее страной третьего мира, нежели первого. Даже в городах имелось не так уж много домов с водопроводом или канализацией, а в сельской местности подобная роскошь была немыслима. Врачи встречались редко, да и к тому же им надо было платить. Те, кто не мог себе это позволить, полагались на народную медицину: пили снадобья из трав, обращались к целителям и повитухам. Образование жители деревни получали самое примитивное, а учителям платили так мало, что родителям учеников приходилось их подкармливать, что, кстати, отражено в народном присловье: «Голодный, как учитель». Детей в семьях заставляли работать с раннего возраста: они пасли овец и свиньей, собирали фрукты. Всё, в том числе и занятия в школе, подчинялось распорядку сельскохозяйственных работ.

В первой половине XX века сельское хозяйство Испании было одним из самых отсталых в Европе. Там и не слыхивали о тех нововведениях, которые были в ходу, скажем, в Великобритании. Правда, были достигнуты кое-какие успехи благодаря реформе, проведенной во время Второй республики в 1933 году, но вспыхнувшая в 1936 году Гражданская война помешала дальнейшему развитию, и в 40-е годы сельское хозяйство практически скатилось обратно к уровню XIX века: минимум механизации, повсеместное использование труда батраков и поденщиков, никаких тебе контрактов или профсоюзов. В южной части страны земля в основном была объединена в латифундии(поместья), где жизнь работников и их семей подчинялась сеньору(хозяину), и часто люди существовали там в полной нищете. Бедняки, владевшие небольшими участками земли, жили ненамного лучше: если урожай был хорошим, цены падали и их доход снижался, а в неурожайные годы им приходилось покупать продукты питания на рынке, то есть залезать в долги, которые они зачастую не могли выплатить, и голодали всей семьей.

В июне 1922 года знаменитый врач Грегорио Мараньон сопровождал короля Альфонса XIII, который отправился на охоту в самый тогда неразвитый и изолированный регион Испании: Лас-Гурдес, что в Северной Эстремадуре. Позже Мараньон написал в своих мемуарах, что из-за того, что население повсеместно голодает, тут широко распространены рахит, малярия и прочие подобные болезни. Несколько крестьян подошли к нему, держась за животы от боли. Доктор сообразил, что это отнюдь не симптом последствия острого голодания и даже дал ему название «болезнь Лас-Гурдес».