Испания

Фермент франкистской традиции - "движение". Те, кто сейчас занимается реформой, внимательно исследуют статьи конституции. Мануэль Хименес де Парга, юрист и историк, считает, что "движение" должно быть исключено из общественной жизни Испании, поскольку в "конституции" о нем не говорится, как о постоянном государственном институте. "Движение" было создано на время борьбы против коммунизма на фронтах гражданской войны. Давно кончилась война - "движение" продолжает существовать. Почему? На основании какого законоположения?

Такие п а с с ы оппозиции встречают яростный рев приверженцев Франко. Оппозиция возражает: "Вы же требуете жить по законам Франко? Хорошо, мы согласны. Давайте согласно его же законам распустим "движение", ибо о нем ничего не сказано в законах - ни единого слова".

Тот, кто раньше бывал в Испании, может подивиться изменениям, произошедшим за эти месяцы в правой прессе. Листаешь фалангистскую "Аррибу" или синдикалистскую "Пуэбло", ранее при каждом удобном случае расточавшими елей в адрес правительства Франко, и поражаешься: они сейчас в первых рядах тех, кто нападает на правительство и скорбит о судьбе "бедняжек-рабочих", вынужденных объявлять забастовки. Поворот "Пуэбло" станет особо явным, если проанализировать позицию синдикатов, то есть "содержателей" редакции, во время забастовок, свидетелем которых я был в Испании. Первое: рабочие метрополитена Мадрида хотят объявить стачку. Синдикат - против; рабочие несмотря на это, на работу не выходят - оплеуха синдикату. Второе - рабочие заводов "Металл де Мадрид" решают бастовать. Синдикат металлистов запрещает не только забастовку, но и проведение "ассамблеи" - то есть широкого профсоюзного собрания. Рабочие, несмотря на запрет "радетелей интересов трудящихся", объявляют забастовку и принимают решение не подчиняться ничьим указаниям, кроме как "ассамблеи". Третье: трудящиеся "Эмпресас де металл де Гетафе" намерены выступить с экономическими требованиями. Синдикат - как и следует быть - против. Рабочие объявляют забастовку и выходят на манифестации. Таких примеров - сотни, ибо синдикаты - мертвое тело, всё ныне определяют нелегальные "рабочие комиссии". Тем не менее "Пуэбло" и "Арриба" не устают сострадать "трудящимся", более того - подстрекать к неповиновению властям, которые "бессильны принять решения". Это - одна из форм провокаций "бункера", "раскачка справа". Рабочих подталкивают к мысли, что только "сильная личность" может навести порядок. (Это ведь так заманчиво - упование на силу, которая все решит!)

Один из товарищей, металлург, сказал яростно:

- Как бы нам ни мешали, мы все равно разгоним синдикаты и сможем защищать рабочих. Это будет, - повторил он, - поверь мне.

Об экономическом положении Испании разговор особый: 1) Дефицит за семьдесят пятый год равен 2.5 миллиарда долларов; 2) золотой запас за тот же год сократился на 300 миллионов долларов; 3) цены выросли на 5-20%; 4) в стране, где забастовки запрещены, было проведено 723 стачки и при этом потеряно 9 миллионов человеко-часов.

Чего требуют забастовщики? Сколь справедливы их требования? Разберем бюджет семьи рабочего средней квалификации. Глава дома, к примеру, каменщик, получает в месяц 12000 песет, что равно примерно 120 рублям. Если его семья, состоящая из четырех человек, занимает двухкомнатную квартиру, то за жилплощадь, электричество, газ и телефон рабочий в месяц обязан уплатить по меньшей мере 4000 песет. Поскольку цены на продукты питания выросли и килограмм ветчины стоит от 280 до 800 песет; поскольку цены на одежду и обувь выросли и костюм стоит от 3000 до 8000 песет; поскольку цены на книги всегда были крайне высоки - от 200 до 1000 песет; поскольку лекарства невероятно дороги - упаковка антибиотика от 500 до 700 песет, то можно понять, как приходится "вертеться" хозяйке, чтобы как-то свести концы с концами.

Заместитель премьера и министр финансов Вилъяр Мир, сорокалетний технократ, выступая с "тронной" речью, говорил об устрашающем экономическом кризисе - то есть, кошку он, наконец, назвал кошкой. (Однако лейтмотив его выступления заключался в том, что "рабочие получают слишком много, а работают мало".) Анализируя структуру испанской экономики, Мир отметил, что продуктивность испанского производства крайне низка: из 100 человек лишь 38 заняты в сфере производства (в других странах - 40-47), а из этих 38 - десять работают на полях, причем "известно, что продуктивность испанского сельского хозяйства одна из самых низких в мире". Отставание сельского хозяйства министр объясняет "структурными пороками", то есть изъянами системы: мало сельскохозяйственных машин, нет серьезных капиталовложений.

Говоря о национальном "благосостоянии", Мир признал, что ныне в Испании семья живет в таких же условиях, как итальянская четыре года назад, французская - десять лет, американская - двадцать пять лет назад.