Искусство - вечно (фрагмент)

Граверные инструменты, и так не слишком большие, в лапищах кузнеца казались совсем крошечными. Орудовал он ими, однако, с величайшей осторожностью и точностью, врезая в лезвие одну линию за другой. Не клеймо свое он ставил, нет; его работа не нуждалась в так называемых "знаках отличия". Это было, в некотором роде, даже более важной частью действа, чем собственно изготовление меча. Не бывает доброго человека без доброй души. Не бывает и доброго меча без доброго узора, на клинке или на рукояти - зависит уже от иных вещей. Кое-кто из чародеев назвал бы это родом заговора, однако мастера кузнечного дела с презрением относились ко всей их магии знаков, слов и жестов, столь же пустых и бессмысленных, как и прочие чародейские фокусы. Наконец, рисунок был завершен. Мастер аккуратно втер состав из зеленого горшка в рисунок, и бронза стала чем-то походить на полупрозрачное обожженное стекло из Флоренции. Угловатые письмена, дарованные народам Запада великим Огмой, прочесть сумел бы лишь посвященный - но разобрать истинный их смысл теперь было дано любому. Любому, взявшему фалькату в руки.

Всегда - в движеньи;

И поражений

Не знай в сраженьи,

Враг Змей.

- Враг Змей, - вслух повторил кузнец. Он знал, это была лучшая его работа за все годы. И еще он знал, что другой такой - не случится уже никогда. - Можно заканчивать, мастер? - спросил помощник. - Aye, - кузнец кивнул и передал ему клинок. Удара - в левый бок чуть пониже ребер, снизу наискосок, - он не почувствовал. Острое лезвие без труда рассекло и кожу, и мощные мышцы, и кости, дойдя до сердца и выпив жизнь своего создателя. Теперь и только теперь оружие получило полную силу.

11. Драконы не боятся огня

Пламя взметнулось над горою Тахат грозным желто-багряным столбом, увенчанным черно-серой шапкой дыма. Редкие в эту пору облака словно сбежались со всего неба посмотреть на небывалое зрелище, и неудивительно, что вскоре хлынул еще более редкий в это время года дождь. Однако, огонь продолжал бушевать между небом и землей, хотя гореть тут было нечему - ни песку, ни камням Аллах не предназначал быть топливом для костра. Орас не видел пламени. Он вообще ничего не видел. Трудно видеть что-либо, когда стоишь в центре беснующегося огненного фонтана, даже если фонтан этот - рукотворный. Вернее, как раз потому, что он - рукотворный, и создан теми самыми Владыками, о которых твердили древние предания... а если даже и не теми самыми, никому до этого уже нет дела. Маг стоял в сердцевине пламени, не ощущая жара - потому что его собственное сердце полыхало еще жарче. Одержав победу, он потребовал у Владык то, что хотел иметь с давних пор. И получил. Теперь рифмованные слова срывались с его губ - пускай не яростными молниями или сгустками яда, но вполне осязаемые и достойные произнесения вслух. Орас не знал, слышит его кто-либо или нет. Не ради слушателей он сейчас воссоздавал партию, которую вел с посланцем Владык не то вчера, не то столетия назад...

Белый шах и черный царь,

Клетчатой судьбы алтарь.

Бесконечная игра

Тех, кому уйти пора.

Белый маг и черный маг,

Вправо шаг и влево шаг,

Вечную войну ведут

За разрушенный редут.

Черный рыцарь, белый конь,

Черный лучник, белый слон;

Слуги тех, кому судьба

Подарила знак раба.

Белый вихрь и черный смерч,

Обреченные на смерть

Но с собой они возьмут

Всех, кого застанут тут.

Черно-белая страна,

Черно-белая война

День и ночь сплелись в одно,

В клеток черно-белый сон...