Искусство не может быть прекрасным

Мы с Эдгаром разошлись ещё в парке. Он планировал вернуться домой, а меня ждали домашние дела и домашняя работа, но по-настоящему мне не терпелось вновь оказаться в музыкальном классе и показать всем то, на что я способен на самом деле!

Глава 3

Наступил май. Все начинали говорить об экзаменах, о поступлении, и я стал невольно бояться. Мой самоуверенный приход на репетиции отменился, и я вновь пришёл зажатым и скованным. Только вот стоило моим пальцам коснуться клавиш, как я вспомнил Эдгара. Его лицо и силуэт появились в моём сознании так чётко, что я просто не мог играть и дальше так же плохо, как и всегда.

Я запнулся, запутался в нотах и промедлил несколько секунд. Никто не удивился и все продолжали играть дальше, но вскоре я вновь вступил в общую игру и уже не ошибался. Я играл так, как играл вместе с Эдгаром. Будто бы он стоит здесь, около меня, и играет на своей скрипке. Конечно, Эдгара тут не было, вместо него была другая девушка, но я играл именно с ним, с Эдгаром Блэком.

Я не заметил, как все вдруг остановились и только я один продолжал играть. Все смотрели на меня, широко раскрыв глаза. Действительно, кажется я сумел перейти на новую ступень и теперь они это видят и слышат.

– Ты всё это время от нас скрывался и решил показать талант под конец учёбы или реально за пару дней научился играть вот так?

Это был один из моих знакомых, который улыбался, глядя на меня. Только вот я не ответил. Ещё секунда тишины и вдруг учительские хлопки раздались в зале. Я вздрогнул от неожиданности.

– Если ты подготовишь композицию, а ты её, конечно же подготовишь, будешь участвовать в конкурсе. Он городской, думаю, победа в нём поможет тебе поступить в не самое плохое место.

Я не верил своим ушам. Никогда до этого мне не предлагал участие и тот единственный раз я участвовал по собственному желанию вопреки советам учителя. Не раздумывая я согласился и, когда основное занятие кончилось, я остался, чтобы подобрать композицию. Выбор пал на Стефана Геллера – Листок из альбома. Не сложная композиция, лиричная, но не такая длинная, как Мендельсон и, по словам учителя, для соревнований городского уровня может подойти.

Я забрал ноты произведения себе для разбора. Теперь передо мной стояло две задачи – разобрать Яна Сибелиуса и Стефана Геллера. Оба эти композиторы не так известны и их редко играют на соревнованиях, но всё же это, как мне кажется, куда лучше, чем играть одно и то же.

Собственно, не прошло и недели, как я стал видеть изменившееся к себе отношение. Почему-то все, кто до того были моими друзьями, начали отдаляться. Это касалось всех, кого со мной связывала в первую очередь музыка и желание учиться в одних из лучших музыкальных колледжей и академиях. Когда я понял, что всему виной зависть, а до того они просто не видели во мне конкурента, меня охватила злость. Я удивлялся, когда видел тень улыбки в те, моменты, когда я всё же ошибался, я слышал этот шум за спиной и мне становилось обидно.

Никогда я не относился к ним плохо из-за их навыков и, даже когда я порой обижался, то всё равно не думал как-то злиться, но это изменившееся отношение заставило меня задуматься.

Эдгару я не сказал ни слова о том, что у меня происходило в школьной жизни, но он это замечал. Иногда прислушивался ко мне, терпеливо ждал, когда я переставал играть, но вслух не говорил ничего. Эдгар знал, что меня выдвинули на участие в соревнованиях, несколько раз я играл при нём эту композицию.

– Я не хочу выступать,– твёрдо сказал я.

Мы сидели в буфете на первом этаже, а над нами был зал, где мы практиковались игре. Эдгар пил кофе и ел булочку с маком. Я же купил себе чай и порцию сырников со сгущёнкой.

Мои слова заставили Эдгара отвлечься от еды, и он даже слегка поперхнулся. Видимо, совершенно не этого он ждал от меня.

– Почему?– я даже расслышал упрёк в его голосе.

– Не могу. После того, как я стал лучше играть, я потерял друзей. Понимаешь, они…

– Это не друзья, Оливер. Друзья, настоящие друзья, будут рядом вне зависимости от того, лучше ты или хуже. Им важны не твои умения, а ты сам.

– Но… мы столько лет общались… я не могу их бросить…

– А они смогли. Я вижу каждый день, как это тебя ломает, но я не вмешиваюсь,– Эдгар выдержал небольшую паузу, а после сменил тон,– Я вижу твой потенциал и твои возможности, и я не боюсь, что когда-нибудь ты станешь лучше меня. Наоборот, я бы гордился своим другом. Ты ведь общаешься со мной, хотя я на порядок лучше играю. Тебя это не обижает, верно?

Я не знал, как ответить. Я чувствовал напор в словах Эдгара, как он злился и мне было перед ним стыдно. Действительно, разве это тогда друзья? Я вспомнил те ухмылки и смешки, вспомнил шёпот за спиной. Настоящим же другом, кто не поступил так и, напротив, поддержал меня, был именно Эдгар.

От стыда я закрыл лицо руками и, пускай он этого не видел, зато я чувствовал, как внутри всё начало полыхать. Стыд огнём всё сильней разгорался в груди, и я не мог поднять глаз на Эдгара.