Искусство быть невидимым

Даже если вы шифруете свои электронные письма с помощью PGP, небольшую, но очень информативную часть вашей почты все равно может прочитать кто угодно. Пытаясь защититься от разоблачительных заявлений Сноудена, правительство США снова и снова твердило, что не занимается перехватом фактического содержимого электронной почты, которое при PGP-шифровании прочитать невозможно. Вместо этого правительство заявляло о том, что оно собирает только метаданные.

Что собой представляют метаданные электронной почты? Это значения полей «кому», «от кого» и адреса всех серверов, через которые проходило письмо по пути от отправителя к получателю. Также сюда входит строка с темой письма, которая иногда может очень многое сказать о его зашифрованном содержимом. Метаданные, пережиток ранних этапов развития Интернета, до сих пор являются частью каждого электронного письма, но в современных почтовых сервисах эта информация скрыта.{30}

Какой бы плагин PGP вы ни выбрали, программа не шифрует метаданные – информацию в полях «кому» и «от кого», а также дату отправления. Все это останется в виде открытого текста, независимо от того, видите вы эти данные или нет.

Какой бы плагин PGP вы ни выбрали, программа не шифрует метаданные – информацию в полях «кому» и «от кого», а также дату отправления. Все это останется в виде открытого текста, независимо от того, видите вы эти данные или нет. Посторонние лица смогут прочитать метаданные зашифрованного послания, и они узнают, что такого-то числа вы отправили письмо такому-то получателю, а через два дня – снова, и так далее.

Может быть, в этом нет ничего страшного, поскольку эти посторонние люди не смогут прочитать, что именно вы написали, и вам, вероятно, не представляются важными технические детали пересылки письма, через какие серверы и в какое время оно проходило, но вы удивитесь, как много можно узнать только на основании маршрута писем и частоты их отправления.

Еще в 90-е, до того как я пустился в бега от ФБР, я занимался так называемым «анализом метаданных» распечаток телефонных соединений. Сначала я взломал сервер PacTel Cellular, оператора сотовой связи в Лос-Анджелесе, и получил полную детализацию соединений всех, кто разговаривал по телефону с информатором, от которого ФБР получало сведения обо мне и моих действиях.

Детализация соединений очень напоминает метаданные, о которых мы говорили ранее. Там отмечено время соединения, набранный номер, длительность соединения, а также сколько раз звонили с того или иного номера, все это очень важно.

Просмотрев все вызовы, совершенные с помощью оператора PacTel Cellular на городской номер информатора, я сумел составить список мобильных номеров всех людей, которые ему звонили. Проанализировав биллинговую информацию звонивших, я смог определить, что они были сотрудниками ФБР и совершали вызовы из офиса Бюро в Лос-Анджелесе. Вполне очевидно, что некоторые из набранных этими людьми номеров принадлежали офису ФБР в Лос-Анджелесе, прокуратуре США и другим государственным структурам. Некоторые вызовы были очень длительными. На некоторые номера звонили очень часто.

Когда информатора переселяли в новое безопасное место, я узнавал его городской номер телефона, поскольку агенты звонили туда, если им не удавалось связаться с информатором по пейджеру. Получив номер телефона информатора, я посредством социальной инженерии легко определял адрес дома – я притворялся сотрудником телекоммуникационной компании Pacific Bell, обслуживавшей этот район.

Социальная инженерия – это метод несанкционированного доступа к информации путем психологического воздействия, манипулирования и управления действиями человека с целью заставить его выполнить желаемое. Часто из человека обманным путем выуживают конфиденциальную информацию. В данном случае мне были известны служебные номера телефонной компании, и я, представившись техническим специалистом на выезде, оперировал соответствующей ситуации терминологией и профессиональной лексикой, чтобы получить от компании конфиденциальные сведения.

Поэтому хотя отслеживание и хранение метаданных электронной почты – это не то же самое, что перехват фактического содержимого писем, но это все равно можно рассматривать как вторжение в частную жизнь.