Искушение чародея

Он жутко обрадовался и, озираясь, порысил ко мне.

— Ленка, — сказал он, на ходу утирая глаза. — Как хорошо, что ты пришла. А то меня завтра отправят на живодерню.

— Что?! — изумилась я. — Куда отправят?

— На живоде-е-е-ерню, — захныкал Кондрат. — Хозяева думают, что я не понимаю языка спонсоров. А его все любимцы понимают, кроме самых тупых. Вчера господин Койрыто сказал, что не забирать же им меня с собой.

— Как это «с собой»? — не поняла я. — Куда с собой? Жабы переезжают?

— Они улетают от нас, — вновь захныкал Кондрат, забыв сделать мне выговор за то, что назвала его благодетелей жабами. — Господин Койрыто вчера сильно гневался. Говорил про каких-то инспекторов, которые осудили деятельность спонсоров и велели им убираться отсюда. В городе под названием Аркадия кто-то из спонсоров очень ошибся, инспекторы про что-то узнали, не знаю про что, и вчера пришел приказ всем спонсорам улетать восвояси. Госпожа Койрыто даже плакала, переживала, как мы, люди, без них тут будем. А меня решили — на живодерню. Из жалости: потому что без заботы и ухода я сам издохну, только медленно.

— Постой, — до меня еще не дошло. — Ты что же, хочешь сказать, что эти гады оставят нас в покое? Ты точно слышал?

— Точно, — заскулил Кондрат. — Господин Койрыто сказал, им всем дали неделю на эвакуацию. От любимцев, сказал, необходимо изба-а-авиться.

— А ну, прекрати хныканье! — рявкнула я на него. — Где сейчас это твое корыто?

— В доме, он не полетел сегодня на службу. Пришли господа Рыйло, Яйичко и Сеймечко, а меня выгнали, чтобы не путался под ногами.

— Вот как, — сообразила я. — То есть им сейчас не до тебя. А ну, стой здесь и не уходи никуда. Я вернусь через час, чтобы был здесь, ясно тебе?

От моей новости у Эрика отвисла челюсть.

— Не может быть, — сказал он, выслушав до конца. — Это наверняка ловушка. Жабы специально слили ложную информацию своему кобельку.

— А если не ловушка? — встрял дед Артем. — Если эти гады на самом деле выметаются?

— Через неделю увидим, — решительно рубанул воздух ребром ладони Эрик. — Так, операция отменяется. Отсидимся под землей, посмотрим, как оно будет.

С минуту мы молчали.

— А почему, собственно, отменяется? — нарушил наконец паузу дед Артем.

— Да, почему? — поддержала я.

Эрик удивленно заморгал.

— С ума сошли? — спросил он. — Какая сейчас может быть, к чертям, операция! Нам явно слили дезинформацию и ждут в засаде, мы все там поляжем. Но даже если не слили, бывают же на свете чудеса… Я слышал, что бывают, хотя не видел ни одного. В общем, если так, то какого черта их убивать?

— Точно, — ахнула Машка. — Если они… Если… Боже, неужели жабы действительно отсюда сгинут? Я не верю! Но если вдруг — пускай проваливают подобру-поздорову.

— А вот не выйдет, — неожиданно жестко сказал дед Артем.

— Что не выйдет?

— Не выйдет подобру-поздорову. Операция состоится.

— А я сказал, операция отменяется! — рявкнул Эрик. — Мы все уходим прямо сейчас, в жабью ловушку не суемся.

— Уходи, — дед Артем махнул рукой. — А я остаюсь. Даже если это ловушка.

— Как хочешь, — холодно обронил Эрик. — Оставайся.

— И я остаюсь, — выпалила Машка.

— И я, — поддержал Иван. — Пускай сдохну сегодня, но шанса не упущу. Ленка, ты?

Я молча кивнула, но через секунду спохватилась.

— Согласна, — выдохнула я. — С одним условием: любимца оставляем в живых. Делать будем прямо сейчас, пока жабы сидят там внутри. И не так, как планировали, а по обстоятельствам. Наши обстоятельства — изменились. К лучшему.

Кондрат

— Смотри, видишь эту штуку? — Ленка развязала стянутый тесьмой мешок и показала мне пузатый, грязно-зеленого цвета баллон. — Занесешь его в дом, пристроишь где-нибудь в углу, а потом переведешь вправо вот этот рычажок. Как только сделаешь, сразу уходи, не задерживайся. У тебя будет всего три минуты.

— Почему всего три? — растерялся я. — И зачем это? Госпожа Койрыто никогда не разрешала приносить вещи с улицы.

— Так надо. Если все правильно сделаешь, на живодерню тебя не отправят, — объяснила Ленка.

— Правда? — обрадовался я. — Не врешь?

— Честное слово, — поклялась Ленка. — Только смотри, делай все аккуратно. Если спросят, что в рюкзаке, не отвечай. Просто переведи рычажок и драпай оттуда.

Мешок, который Ленка назвала рюкзаком, оказался тяжеленным — пока тащил его до крыльца, я вспотел. С трудом протиснувшись в дверь, я с облегчением свалил мешок на пол и перевел дух. С верхнего этажа доносились сердитые голоса — господин Койрыто выговаривал за что-то господину Яйичко.

— Кондратик, маленький, — позвала меня госпожа Койрыто. — Бедняжка, знаешь, как мне будет тебя не хватать? Иди к мамочке, сладенький, я тебе пожалею.

Я раскрыл мешок и перевел вправо рычажок на грязно-зеленоватом баллоне, как велела Ленка.

— Кондратик, ну где же ты?

Я не ответил. Выскочил на крыльцо и побежал от дома прочь, к кустам.

— Сделал? — подалась мне навстречу Ленка.

Я гордо кивнул.

— Молодец, — похвалила она. — Бежим отсюда.

Ленка ухватила меня за руку и потащила за собой.

— Подожди, — уперся я. — Зачем нам бежать?

— Чтобы не посекло осколками, недоумок.

— Какими осколками?