Искушение чародея

Не Бо присматривал за драконом, и когда мы вернулись, рассказал, что зверь снова ворочался и пару раз приоткрыл глаза. В этот момент дракон захрипел и крутанул головой так, что силки затрещали.

— Заносим! — крикнул я.

— Опасно, — возразил Зеленый.

— Я пойду впереди и, если что, пальну, — вызвался Не Бо.

— Давай! — согласился я.

Так мы и пошли: впереди пятился Не Бо с ультразвуковым генератором, я тащил на веревочке трепыхавшегося дракона, а Зеленый шел за мной и высказывал опасения, что «добром это не кончится».

Почти сразу мы наткнулись на идиллическую картину. Лунные зайцы, все десять, взобрались на маленького робота-уборщика и ехали на нем по коридору. Увидев нас, они приветственно залопотали. В другой момент я бы непременно умилился и остановился, но не сейчас — в эту минуту дракон мощно дернул хвостом. Из связанной пасти раздался страшный утробный звук. И вдруг зайчишки все как один запрыгнули дракону на морду, нежные, как сверкающие снежки, прыткие, как шарики для пинг-понга. Они перебрались к дракону на макушку, облепили ее и громко замурлыкали. Глазищи дракона сомкнулись, хвост перестал бушевать.

— Они усмирили его! — Мы с Зеленым потрясенно переглянулись. И только Не Бо не удивился. Он опустил свое звуковое ружье и немного горделиво произнес:

— Ну, а чему вы удивляетесь?

…Дракон довольно быстро очнулся и поужинал бананами, которых у нас было предостаточно. Зайчишки белой пуховой шапочкой сидели у него на макушке, и все было тихо-мирно. Когда вечером вернулись Пномпеньский с Полосковым, мы долго и возбужденно совещались и пришли к выводу, что если зайцы не подведут, дракон вполне может долететь до Земли. А вот трехног, к сожалению, по-прежнему не приходил в себя. Я страшно устал, но каждый час наведывался в зоологический отсек, с тревогой всматривался в его неподвижное тело и просил: «Пожалуйста, очнись…» И вдруг в мое пятое посещение, когда я уже совсем отчаялся и развернулся, чтобы уйти, мне почудился за спиной тихий голос:

— Самый умный, да? Самый ловкий зверолов во Вселенной?

Я обернулся. Трехног сидел! Он смотрел на меня во все восемь глаз, изогнутые щупальца сложились на голове, как лепестки экзотического цветка. Позже я узнал, что этот жест означает «мои нервы не железные».

— Что? — воскликнул я, возвращаясь к вольеру. — Дважды два?

— Четыре! — проревел трехног. Щупальца яростно хлестали по прутьям клетки. — Пятью пять — двадцать пять!

Теперь уже я схватился за голову и простонал:

— Ты разумен?!

— Я с планеты Чумароз из системы Туманная! Скорее освободи меня, двоечник! И дай какую-нибудь одежду!

Мне и в голову не могло прийти, что передо мной разумное существо, ведь одежды на нем не было и вело оно себя как животное, спасающееся от хищника… Как я потом узнал, измученный жарой Громозека отбился от археологической партии, набрел на озерцо и залез в воду, чтобы освежиться. Купаясь, он заметил на дальнем берегу озера широкий вход не то в пещеру, не то в нору, наполовину скрытый разросшимися лианами. На своей родине чумарозцы зимуют в норах, впадая в спячку, поэтому Громозека бесстрашно полез в темный лаз. Вскоре в лицо ему ударила струя зловонного дыма, он быстро дал задний ход, успел выскочить и инстинктивно броситься в воды озера прежде, чем дракон успел его поджарить. От огня и страшного драконьего крика он спасался, ныряя в воду.

…Трехног провел у нас на корабле весь следующий день. Я не знал, как загладить свою вину, экипаж поддерживал меня, демонстрируя радушие и гостеприимство. Громозека — так звали нашего бывшего пленника, а ныне гостя — оказался отличным парнем, прекрасным собеседником, разве что излишне чувствительным. Ему очень понравились наши зайцы.

Когда Не Бо предложил дорогому гостю полную чайную церемонию по неизменным и древним канонам великолепного Гугуна, Громозека, с ужасом косясь на поднос, словно там лежала очковая змея, отказался и спросил, не найдется ли у доктора валерианы, капель четыреста, не больше… И салат. Салата тоже немного, с тазик. Не Бо, конечно же, немедленно исполнил его просьбу, после чего Громозека рассказал нам историю своего отравления зеленым чаем в первый день своего появления в стенах Токийского университета. Оказывается, образование он получил на Земле…

— Но худшей отравы, чем черный чай, я не встречал. Валерьянка! Только валерьянка! — пыхая желтым дымом из ноздрей, от которого мы все принялись кашлять, гремел он. — Прекрасно утоляет жажду и бодрит!

Конечно, нам было интересно, как Громозека оказался на планете и чем он тут занимался.