Искушение чародея

«Дело в том, что фантастика — это все-таки паралитература и в наших условиях до «большой литературы» немного недотягивает… А раз уж пишут ее в основном мужчины, то и происходит то, о чем вы говорите. Ведь если реалистическая литература занята выяснением отношений между людьми, а люди — это обязательно или мужчины или женщины, то в фантастической литературе — в нашей — этот принцип художественной литературы часто забывается. То есть идет подмена отношений — на место отношений между мужчиной и женщиной ставятся отношения другого рода — между человеком и обществом, человеком и техникой, человеком и наукой, человеком и машиной и так далее… И выходит, что машина, наука и другие подобные штуки начинают служить заменителем женщин… Что мне кажется определенного рода извращением.

Что же касается меня, то если вы возьмете мои вещи и посчитаете честно и благородно по персонажам, то вы увидите, что объем, который занимают женщины, все-таки меньше, чем тот, что занимают мужчины. Вот, например, город Великий Гусляр — это полностью мужской город; доктор Павлыш и его истории — это все-таки в основном мужские истории и так далее… В общем, никакого реального превышения числа женщин над числом мужчин нет, а есть какой-то определенный баланс, который был характерен — ну, прости, — для Льва Толстого, который писал и про Анну Каренину, и про Наташу Ростову, и никто не видел в этом ничего странного. Потому что это реалистическая литература и должна рассказывать, в первую очередь, об отношениях людей между собой. А так как фантастика — это тоже род художественной литературы, то почему же мы должны подходить к ней с другими мерками?»

Игорь Можейко, известный всем под псевдонимом Кир Булычев, в отличие от многих своих уважаемых коллег по перу, хорошо знал женщин, понимал их психологию, умел убедительно описывать. Дело в том, что он по-настоящему любил их. Так, как только и может любить высокий дородный мужчина. Когда я просил его прокомментировать внутриписательские дрязги, каких бывало много за время его творческой деятельности, но от которых он всегда старался дистанцироваться, он сказал: «Вся эта мышиная возня от комплексов, которые бывают у мужчин маленького роста оттого, что их недостаточно любят женщины. А у нас, крупных мужчин, комплексов быть не должно!» Игорь Всеволодович любил женщин, и с этим связана забавная история, которую он с удовольствием рассказывал:

«В конце 90-х я был в городе Виневе Тульской области. Выступал перед читателями. И вдруг меня спросили, как я отношусь ко всякого рода сексуальным меньшинствам. Я сказал, что я не могу относиться к ним плохо, потому что я сам извращенец… И тут в зале наступила гробовая тишина. Картина: на сцене перед залом, в котором сидит больше тысячи человек, стоит старый, толстый дядя с бородой и заявляет, что он представитель сексуального меньшинства… Потом кто-то спросил: «Ну, а какого?» И тогда я сказал: «Я отношусь к редкой категории. Я — лесбиянец. Я люблю женщин…» Зал еще около минуты был в растерянности, и только потом раздался первый вздох облегчения… Так что, возможно, до какой-то степени на моем творчестве сказывается то, что я — редкий случай мужчины-лесбиянца…»

Игорю Всеволодовичу очень повезло: при том что он беззаветно любил женщин, его всю жизнь окружали, может быть, самые лучшие представительницы прекрасного пола. Именно под их влиянием Кир Булычев стал таким писателем, каким он был, только благодаря им он написал те произведения, которые сделали его широко известным.

Мария Булычева

В своей книге воспоминаний «Как стать фантастом» Кир Булычев замечает:

«Теперь, пытаясь понять, почему же из меня вышел писатель-фантаст, а не иллюзионист, физик-экспериментатор, палеонтолог или черт знает кто, я сообразил, что в значительной степени этим обязан маме и, в частности, маминому окружению».

В этой книге писатель кратко рассказывает о своих предках в нескольких коленах; о большинстве — сухо и с иронией и только о маме — с настоящей теплотой и искренним трепетом. Это и неудивительно — в детские и юношеские годы она была для него всем.

Игорь Можейко родился 18 октября 1934 года в Москве. У его родителей — Всеволода Можейко и Марии Булычевой — была тогда комната в Банковском переулке, что недалеко от Чистых прудов. Туда его и привезли из роддома имени Грауэрмана. «В то время все достойные граждане Москвы рождались в роддоме имени Грауэрмана на Арбатской площади», — иронично заметил писатель в упомянутой выше книге.

Хотя встретились родители будущего писателя еще в 1923 году в городе на Неве, а в 1925-м там же поженились. В чем дело — отчего у молодой пары так нескоро появился первенец? Дело в том, что, опять же судя по воспоминаниям писателя, его родители в эти годы не так уж много времени проводили вместе.