Искушение чародея

Ну что ж, Анна с самого начала ожидала от этой внезапной командировки какого-то подвоха. Слыханное ли дело, чтобы музей-заповедник оплатил дорогу из Питера в Нижний Новгород и обратно в спальном вагоне и забронировал в гостинице двухкомнатный номер люкс на неделю вперед. Откуда, спрашивается, у них такие деньги? И с какого перепуга им срочно понадобилась консультация рядового кандидата исторических наук? Дело ясное, что дело темное. Рано или поздно что-то должно было случиться.

Удивительно, но никакого страха она не испытывала. Только облегчение и спрятавшееся под усталостью любопытство. Даже от мелькнувшего в голове словечка «бандиты» повеяло чем-то забытым, но светлым. И грустным.

И все же она вздрогнула, услышав спокойный, будничный голос:

— Здравствуйте, Анна.

У балконной двери стоял невысокий черноволосый мужчина лет сорока, одетый в деловой костюм неброского темно-серого цвета. Его самого тоже можно было бы назвать неброским, если бы не глаза — синие, пронзительные и какие-то отчаянные. «Гусарские», — вспомнила Анна и одними губами беззвучно прошептала:

— Вы?

— Мы, — кивнул Жюль, заодно отвечая и на следующий, еще не заданный, но уже ставший ненужным вопрос.

Анна отступила на шаг и прислонилась спиной к спасительной стене. Голова кружилась, ноги норовили предательски подогнуться.

— Кин уехал на вокзал, встречать вас. Но, судя по всему, опоздал, — добил ее Жюль новым сообщением.

Нет, надо успокоиться, взять себя в руки. Нельзя, чтобы Кин ее увидел такой растерянной. В конце концов, она уже не та наивная, романтичная девочка. Столько времени прошло, дочка уже школу оканчивает. Хотя, что такое двадцать лет в сравнении с той пропастью, через которую они пролетели?

Значит, командировка — это их работа. Но тогда…

— Что-то случилось? — задала она еще один ненужный вопрос.

— Акиплеша сбежал, — все так же буднично и спокойно объяснил Жюль. — То есть теперь его зовут Акинфий.

— Как сбежал? Куда?

— К себе, в тринадцатый век.

— Та-а-ак, — протянула Анна и решила все-таки сесть в кресло. Каким бы мягким ни был вагон, подъем в пять утра все равно выматывает. Даже если тебя никто не собирается потом огорошить неожиданными известиями.

— Никто не ожидал, что все так по-дурацки получится, — продолжал Жюль, с каждой новой фразой утрачивая былую невозмутимость. — Он ведь уже адаптировался в нашем мире. Пока лежал в клинике, заочно получил высшее образование. Врачам пришлось с ним изрядно повозиться, но в конце концов и пальцы нарастили, и глаз восстановили. Даже рост чуточку подтянули. Он, конечно, и теперь невысок, но вы бы его не узнали при встрече… Не узнаете… — Жюль почему-то замялся и дальше заговорил еще эмоциональней. — Через два года он защитил кандидатскую по физике времени, еще через два — докторскую. Нашу лучшую лабораторию полностью передали в его распоряжение. Разумеется, поначалу за ним присматривали, но, сами понимаете, нельзя этим заниматься бесконечно и безнаказанно. Да и зачем? Акинфий выглядел счастливым человеком, увлеченным работой и довольным жизнью. Семью он, правда, так и не завел, но женским вниманием обижен не был. Никто же не знал, что это все неспроста.

— Он и в прежней жизни здорово умел притворяться, — с неожиданной для себя самой горечью заметила Анна. — Держать при себе свои мысли, свои мечты, свою боль. Может быть, вы его невзначай чем-то обидели и даже не заметили, как и когда.

— Проще простого найти ошибку, когда знаешь, чем все кончилось. Но как мы могли догадаться, если он не хотел ни с кем откровенничать?

— А вы пробовали его разговорить?

— Представьте себе, пробовали. И так пытались подойти, и этак.

— Значит, плохо пытались! Почему-то со мной он сразу…

Анна оборвала себя на полуслове, вдруг сообразив, зачем Кин и Жюль ее сюда вызвали. А впрочем, мало ли о чем она догадалась. Пусть объясняют сами, не стоит облегчать им задачу.

Она с притворно-виноватым видом прикрыла рукой рот, показывая, что не будет больше перебивать рассказчика. Жюль невольно улыбнулся, глядя на ее ребячество, и вернулся к рассказу:

— Лаборатория Акинфия расположена неподалеку от Нижнего Новгорода. Последнее время он заинтересовался барьером между нашим временным витком и следующим — Кин вам, кажется, об этом говорил.

Анна деловито кивнула.

— За каких-то пять лет Акинфий перевернул все наши представления о природе барьера. Но, судя по всему, он поделился с нами не всеми своими открытиями.

«Как прежде с боярином Романом», — подумала Анна, но благоразумно промолчала.

— Мы пока до конца не разобрались, но, похоже, он нашел принципиально новый способ путешествия во времени, не требующий такой колоссальной затраты энергии. Потом тайно разработал установку для перехода, проверил ее работу и при первой же возможности — три дня назад — сбежал.

— Зачем? — не выдержала молчания Анна.