Искушение астрологией, или предсказание как искусство

Библиотека — это не просто собрание книг, а библиотека Александрии — не просто собрание свитков. Каллимах в своих Pinakes («Таблицах»), то есть каталоге библиотечного фонда, разделил тексты по предметам: математика, медицина, астрономия, геометрия и филология. Вероятно, это разделение было отражено и на полках библиотеки. Птолемей, намаявшись с каким-либо вопросом, потягивался и после бесплодных попыток угнаться за беспорядочно мечущейся мыслью легким шагом проходил по прохладным коридорам, туда, где хранились свитки, например по медицине. Заинтересовавшись причинами насильственной смерти — этому посвящен один из разделов Tetrabiblos, — он мог начать с любой конкретной ссылки в Pinakes и затем путем, в котором беспечность и интуитивная прозорливость играют не последнюю роль, выйти на прилегающий отдел, где хранятся другие свитки. Там он находил, в случае везения, не только искомый текст, но и другие труды, посвященные скорбной теме насильственной смерти. Удовольствовавшись результатом, Птолемей наверняка с чистой совестью отправлялся в столовую, заморить червячка египетскими деликатесами, и затем возвращался в библиотечный зал, укрепившись в своем понимании природы и причин насильственной смерти. Он знал то, что известно любому ученому, — по библиотеке передвигаться гораздо проще, чем по миру.

Таблица — это карта небосвода. Она включает в себя двенадцать домов, двенадцать знаков, Солнце, Луну и шесть планет. С теоретической точки зрения это, безусловно, интересно. Но астролог, давая совет заказчикам или консультируя взволнованного политика, берется за составление таблиц, чтобы заработать на жизнь. Поэтому прежде чем информация, записанная в таблице, будет прочитана, ему следует разобраться, что она означает. И это гораздо труднее, чем может показаться на первый взгляд. Таблиц существует не меньше, чем моментов времени. Предсказания, замечает Птолемей, не должны основываться на изучении «сочетаний всех или большинства звезд, ибо они многообразны и их число почти бесконечно» [62]. Небеса сложны. Таблицы замысловаты. А времени у нас немного — жизнь коротка. Тут нужна схема действий, то, что современная наука назвала бы «законом».

В Tetrabiblos дано богатое описание того, что могут означать различные таблицы. И вне всякого сомнения, в наши дни это описание вызвало бы реакцию публики, аналогичную той, что возникала у слушателей Птолемея в Александрийской библиотеке. Схема? Это у нас-то? Да еще и способная предсказать человеческую жизнь? Ладно сочинять. На все возникающие у нас вопросы ответил сам Птолемей. И тут — в разделе книги, озаглавленном «О качестве души», — он достигает наивысшего красноречия. Некоторые конфигурации небес (с Меркурием) порождают души, «предназначенные для общения с людьми, склонными к неистовству и политической активности, сверх того ищущие славы и внимательные к воле богов, благородные, гибкие, любознательные, находчивые, умеющие выдвигать гипотезы и годящиеся для астрологии и прорицания». Другие конфигурации не столь радужны. Они способствуют появлению «душ сложных, изменчивых, трудных для постижения, легкомысленных, непостоянных, ненадежных, влюбчивых, неустойчивых, любящих музыку, ленивых, склонных к стяжательству, непоследовательных в своих решениях». Чем дальше, тем пышнее становится описание. Если «Сатурн единолично правит душой… он делает человека охочим до плотских наслаждений, умным, глубокомысленным». Если же положение Сатурна противоположно и без достоинства (понятие астрологическое, а не социальное), «он делает человека алчным, недалеким, подлым, безразличным, недоброжелательным, злобным, трусливым, недоверчивым, злоязыким, замкнутым, плаксивым, бессовестным, суеверным, любящим тяжкий труд, бесчувственным, строящим козни друзьям своим, угрюмым, не заботящимся о плоти своей». Или при иных обстоятельствах «невоспитанным, безумным, пугливым, суеверным, завсегдатаем храмов, кричащим о своих недугах на каждом углу, подозрительным, ненавидящим собственных чад, не имеющим друзей, домоседом, лишенным суждений и веры, нечестным и глупым, нечестолюбивым, склонным менять свои решения, безжалостным, недоступным в общении, осторожничающим, недалеким и смиренно сносящим оскорбления» [63].

Свойства, выступающие из потока прилагательных и причастий Птолемея, дают возможность представить вполне понятные личности, людей с определенными характерами. Но закон природы, связывающий небеса и судьбу человека, Птолемей так и не изложил.