— Я сам не видел господина графа, — ответил тот. — Это Кловис передал мне его послание.
— Кловис?
У нее зародилась неясная тревога. Было что-то необычное во всем этом… Почему Жоффрей не написал ей ничего? Это было так непохоже на него… Эти поручения, переданные из уст в уста… Кловис?.. Лошадь споткнулась о камень, и пришлось удвоить внимание, чтобы направлять ее.
Мощные стволы темно-зеленых дубов, окруженные кружевной листвой, ветвились, как черные канделябры.
«Точно в Ньельском лесу во времена засад», — подумала Анжелика.
Подстегнутая воспоминаниями, она хотела поскорее выбраться из этой густой тени.
— Мы на правильном пути. Кантор?
— Да, да, — ответил юноша, снова сверившись с картой и компасом.
Но, проехав немного вперед, спешился, и вместе с Пьером-Жозефом, молодым метисом, осмотрел окрестность. Тропа исчезала в зарослях. Молодые люди утверждали, что нужно двигаться в том направлении. Деревья здесь стояли так часто, что образовывали один общий темный свод. Но на повороте из этого туннеля, к счастью, снова появилось в просвете солнце.
В этот момент Мопертюи поднял руку, и все, включая лошадей, застыли на месте. Что-то неуловимо изменилось, лес не то чтобы стал менее пустынным, но в нем почувствовалось чье-то присутствие.
— Индейцы! — прошептал Адемар, почти падая в обморок.
— Нет, англичане, — сказал Кантор.
Действительно, в солнечных лучах, пробивающихся сквозь листву, возник самый причудливый силуэт, какой только можно было себе представить. Невысокий старик, горбатый, весь изогнутый, обутый в огромные башмаки с пряжками, откуда выступали худые икры ног, в широкополой шляпе, остроконечная тулья которой казалась несоразмерно высокой, стоял настороженно на краю леса. Двумя руками он потрясал старым мушкетоном с коротким расширяющимся стволом, набитым картечью. Выстрел, несомненно, мог причинить много вреда как его жертвам, так и самому стрелку.
Путешественники предпочли не двигаться.
— Стой! — закричал старичок острым и пронзительным голосом. — Если вы духи, то исчезните, или я буду стрелять!
— Вы хорошо видите, что мы не духи, — ответил Кантор по-английски.
— Минуточку, плиз!
Старик поднял свое ветхое оружие и одной рукой порылся в кармане черного камзола. Он вытащил огромные очки в черепаховой оправе, которые водрузил на нос, став похожим на старую сову.
— Да, вижу, — пробормотал он.
Он важно растягивал концы слов, глядя на них с подозрением.
Небольшими шажками он приблизился к всадникам, рассматривая Кантора снизу вверх и делая вид, что не замечает Анжелику.
— А ты кто такой? Ты говоришь с йоркширским акцентом, словно эти проклятые профессора из Бостона. Разве, как добрый христианин, ты не боишься шататься по лесам? Разве ты не знаешь, сколь это скверно, когда такие сопляки и женщины едут в лес? Они могут встретить там Черного Человека, который заставит их совершить тысячу гнусностей! Ты смеешься надо мной, сын Бельяля-Сластолюбца, царя Вод, который, наверное, породил тебя в ночь шабаша вместе с той, что сопровождает тебя. Я не был бы тому удивлен. Впрочем, ты слишком хорош, чтобы быть человеческим существом, молодой человек!
— Мы едем к Бенджамену и Саре Уильям, — ответил Кантор, который видел и не таких еще чудаков в Бостоне, среди просвещенных ученых. — Мы привезли их внучку Роз-Анн, дочь Джона Уильяма.
— Ха-ха! К Бенджамену Уильяму?..
Старый англичанин наклонился, чтобы своими сверлящими глазами через толстые стекла очков лучше рассмотреть девочку в красном платье, на которую показывал юноша.
— Ты говоришь, что этот ребенок — внучка Уильяма? Вот так шутка! Мы здорово посмеемся!
Он потер руки, как будто вдруг стал свидетелем превосходного розыгрыша.
— Ха-ха, посмотрел бы я на него!
Быстрым взглядом он украдкой окинул других персонажей: двух охотников в меховых куртках с бахромой, как у индейцев, их пояса и раскрашенные канадские шапки, за ними французского солдата в поблекшем, но узнаваемом мундире.
Старик повесил оружие на свое горбатое плечо и сошел с тропинки.
— Ну, хорошо! Идите, идите, французы, — сказал он, все время посмеиваясь дробным смешком. — Идите! Возвращайте внучку старому Бену. Ха-ха! Представляю себе его физиономию! Ха-ха! Вот так смешно.. Но не слишком рассчитывайте на выкуп, ибо он жаден…
— Анжелика с грехом пополам понимала его речь. Хотя она и разбирала невнятный английский язык старика, но не могла догадаться, о чем он говорил… Между тем, Кантор хранил невозмутимое спокойствие.
— Мы еще далеко от Брансуика, — вежливо заметил он, — и боимся заблудиться.
Его собеседник покачал головой, всем своим видом как бы говоря: если вы настолько безрассудны, чтобы прогуливаться в этом дьявольском лесу, то должны знать, куда идете и сами выпутываться из положения.
Во время беседы появился еще один человек и тихо подошел сзади к старику. Это был высокий индеец с холодным взглядом, абенак из района Сококи или Шипскота, судя по его тонкому профилю и двум выступающим вперед зубам. В его руках были копье и лук, на перевязи висел колчан. Он равнодушно прислушивался к разговору..