Искушение

С Мариной я разговариваю за два дня до нашего отъезда. Это ужасно с моей стороны, но я знаю, что она обидится, знаю, что будет скандал. Я уверена, что она лично к нам приедет, и Шелест получит уже наконец своих пи*дюлей. Но я все равно чувствую себя виноватой. Умом понимаю, что наш переезд – это его амбиции, а не мои какие-то запросы… или что там еще.

Но от этого совсем-совсем не легче.

В пятницу вечером они с Богданом очень долго разговаривают на кухне, я сижу в спальне, как мышка, не показывая нос. Марина уходит в разгневанном состоянии, а Шелест… Шелест для себя уже все решил, и его ничем не проймешь.

В воскресенье с утра мы распаковываем вещи в небольшой питерской квартире-студии. Она очень уютная. Светлая. На шестнадцатом этаже. И район вроде неплохой. Уже после обеда Богдан уходит на тренировку, а я остаюсь наедине с планшетом и сковородкой. Жарю котлеты, параллельно ища на авито работу. Записываюсь на понедельник на несколько собеседований и со спокойной душой почти час отмокаю в ванной.

В понедельник мы с Богданом вместе выходим из дома. Он провожает меня на маршрутку, целует в губы, очень крепко прижимая к себе, а после идет к метро.

После обеда я расстроенно глотаю кофе в Старбаксе, посыпая свою голову пеплом. Три встречи, и везде мне отказали. Опыта нет, образования… в общем, полный крах. Допив свой напиток, иду на последнее сегодня назначенное собеседование. Вдруг мне повезет.

Это небольшой бутик одежды. Масс-маркет в одном из множества торговых центров, зато у нашего метро. Можно пешком ходить, на дороге экономить. Вообще, я иду на вакансию администратора… но в других местах меня послали куда подальше…

Девушка-администратор встречает меня улыбкой.

– Вы на собеседование?

– Да. Герда Гольштейн.

– Да-да. Наш hr вас уже ждет. Проходите.

– Спасибо.

Втискиваюсь в узкий коридорчик и стучу в белую дверь.

– Здравствуйте.

– Проходите, присаживайтесь, рассказывайте о себе.

И я начинаю в четвертый раз за сегодня свою скудную историю. С каждым новым словом мужчина меняется в лице. Я понимаю, что не подхожу им.

– Девушка, мы можем предложить вам должность продавца-консультанта, не больше. У вас нет опыта администрирования и управления.

– Я понимаю, – улыбаюсь.

– Так что?

– Я согласна, – киваю, понимая, что в другом месте меня ждет то же самое. А работа нужна. Очень.

Мужчинка лыбится, явно оценивая мою фигуру. И какого хрена я вырядилась в эту чертову бежевую юбку? Она кожаная и подчеркивает все прелести моего тела.

– Отлично, – наигранно хлопает в ладоши. – Завтра к девяти будем тебя ждать. Нелли будет тебя стажировать, – обращает взгляд к стоящей за стойкой брюнетке.

Миленькая миниатюрная девочка, скорее всего, моя ровесница. Но вот радости от его слов она не испытывает. Даже больше, смотрит на меня как на обузу. И это обидно. Обидно, когда тебя автоматически списывают со счетов, думая, что ты ни на что не годна.

– Хорошо, – выдавливаю улыбку, стискивая в руках маленький ярко-красный клатч, – до свидания.

Домой прихожу в приподнятом настроении. Богдана нет. Господи, мне кажется, что я приехала сюда одна. Всю неделю я стажируюсь. Нелли оказывается совсем неплохой девчонкой. Веселой. Ее не зачислили во МХАТ, поэтому приходится работать здесь и копить на платное к следующему году. Правда, мало я верю, что с такой зарплатой можно на что-то накопить. Отчитавшись админу, мы вместе выходим из магазина. Нам в одну сторону. Нелли живет почти рядом с нами.

По дороге забегаем в пиццерию. С завтрашнего дня меня берут на работу. Я успешно отстажировалась и теперь буду продавать тряпье, развешивать его на вешалки и улыбаться сварливым покупателям. Идиллия.

Домой прихожу после одиннадцати. Богдана опять нет. Хочется зарыдать. Я схожу с ума от всего этого. Я очень хочу его понять, правда. Но мое эго и наши с ним летящие в мусорное ведро отношения не дают мне этого сделать.

Звоню, но он не берет трубку. Кинув телефон на кровать, снимаю одежду и, свернувшись под одеялом калачиком, пытаюсь уснуть.

Шелест приходит ближе к часу. Я слышу, как он пытается не шуметь, но получается у него не очень. Он гремит посудой, шумит водой в душе, а я медленно закипаю. Когда его холодное и слегка влажное тело падает рядом, прижимая меня к себе, то я изо всех сил пытаюсь отлепить его руки. Не хочу. Ничего не хочу.

– Умка, – целует в шею, – ты чего? Что опять случилось?

– Ничего, – вновь отодвигаюсь, но он делает то же самое в мою сторону.

– Не обижайся.

Его пальцы касаются моего бедра, проворно поддевая резинку трусиков. Дыхание обжигает шею, а язык выводит узоры на моей щеке, поднимаясь к ушку. Я содрогаюсь, злость тает, сменяясь возбуждением.

Эти моменты… я теперь смотрю на них иначе. Ценю, как самое дорогое сокровище мира. Потому что только так мы вместе. Только так он со мной. Ночью. Днем я его не вижу. Совсем.

Через неделю я иду с Нелли в театр. Какой-то современный спектакль. Выходит достаточно интересно. Мне нравится. После двух часов просмотра забегаем в кофейню на Невском.

Нелли заказывает десерт. Я – только кофе. И так сегодня потратилась. Да и есть не хочу.