Искушение

Про подарки он не успел договорить, справа сзади, куда-то по уху прилетело от Алексея. Мужчина, не ожидавший ничего такого, а точнее, радостно улыбавшийся всей нетрезвой новогодней душой и ожидавший совсем другого, безвольно взмахнув руками, свалился на колени и на бок. Алексей схватил его за ворот, злобно рванул к себе:

– Катьку тебе, козел?! На тебе Катьку! Вот твоя Катька! – Он колотил его неумело и пьяно, не кулаками, а как придется, отбивая себе руки, он бил человека первый раз в жизни.

Мужчина от такой молотьбы очнулся и завопил:

– Вы с ума сошли? Прекратите сейчас же!

В домофоне тоже кричали что-то, по лестнице бежали люди…

Алексей сидел в обезьяннике, уткнувшись лицом в решетку, и смотрел, как его отец негромко разговаривает с полицейскими. Они шутили о чем-то, посматривали на Алексея. Отец умел разговаривать с людьми. На лице Леши от глаза через щеку мелко кровоточила изрядная ссадина.

В клетке вместе с ним было восемь человек, двое мирно спали – один на лавке, другой, сидя на полу в углу, остальные были одной крепко поддатой компанией, которых только что доставили. Прилично одетые. Эти сидели и стояли кружком вокруг торца лавки и, перебивая друг друга, вспоминали новогодний вечер, хохотали, требовали у ментов то салата оливье, положенного на Новый год каждому россиянину, то просили сбегать за водкой и роняли за решетку деньги.

Спящий на лавке зашевелился вдруг, стал широко ощупывать стенку, как будто искал выхода, потом начал подниматься, с мычанием и в такт покачивая головой. Он все пытался уйти сквозь стену. Сомнений не было – человек исполнял главную новогоднюю песенку. Слова были плохо различимы, человек нескладно помогал себе руками, возможно, дирижировал кем-то, щерился в улыбке и кивал головой. Когда он, не найдя двери, повернулся, стало понятно, что это готовый Дед Мороз. Нагримированные ярко-красные, размазанные щеки, подведенные глаза и съехавшая на горло длинная белая борода на резинке. Наконец, он сел нетвердо, обвел всех ничего не видящим взором и запел, улыбаясь из последних сил: «В лесу она росла…» Ноги сами приподняли и понесли его неверно. То ли присаживаясь, то ли приплясывая вприсядку, Дед Мороз пошел-поехал по кругу. Все опомнились, когда он врезался лицом и локтями в решетку. Веселая компания подскочила, поймали его под руки и снова уложили на лавку.

– Никуда не ходите, менты повяжут! – изрек вдруг дед Мороз отчетливо и лягнулся ногой.

Полицейские тоже были в настроении, старший лейтенант, выпускавший Алексея, дружески похлопал его по плечу:

– Не бей больше людей интеллектуального труда! Известному кинокритику воротник оторвать!!! С Новым годом!

Алексей сидел с отцом все на той же лавочке, перед ними на вытоптанном снегу стояла пузатая бутылка виски. Они пили, но были трезвые от разговора.

– … и после того дня рождения, – Алексей устало посмотрел на отца, – она изменилась. Почему-то совсем не захотела общаться, я думал, просто одна хочет побыть какое-то время… Нам же не понятно, когда их насилуют… Наверное, это очень тяжело? Я даже пытался представить, что меня изнасиловали! По-настоящему представил! Три мужика взяли и изнасиловали. – Он поморщился и посмотрел на отца. – Такая фигня! Не знаю, как я смог бы с людьми после этого… – он вздохнул судорожно и продолжил:– Ей, конечно, не до меня тогда было, а может, она хотела, чтобы я отомстил, а я слабак… понимаешь, я не мог отомстить! Хотел, и не мог. Да еще в Лондон уехал и оставил ее в таком положении? Не надо было ездить, это я потом уже понял. – Он опять вздохнул задумчиво. – Компьютер ей купил… не взяла. Может, и правильно, но я все равно не понимаю, что с ней? – он помолчал и продолжил осторожно: – И это еще… когда я приехал… в ее комнате. – Алексей убито закачал головой.

Отец слушал внимательно. Поднял голову на последней фразе:

– Ты уверен, что это была она?

– Я не видел, только голос…

– Ну да, – кивнул отец и замолчал, – но даже если бы это была она, это не важно.

– Да. – Алексей думал о чем-то. – Никак не могу этого забыть.

– Это тоже понятно… – отец небрежно пожал плечами.

– А иногда тоже почему-то думаю, что не важно! Сначала чуть с ума не сошел, а потом думал, думал и как-то все погасло. Я ее люблю, понимаешь, ее, а не секс, ну… Я тогда еще, в первый раз, понял, что это не важно! – Он замолчал, потом, словно не доверяя собственным словам, посмотрел на отца. – Это, правда, не важно?

Отец молчал, возможно, что-то свое вспоминал.

– Это не важно! – уверенно качнул головой. – Больно, но не важно!

Мимо них по тротуару медленно шли под ручку двое стариков. Дед был грузный, опирался на палочку. Остановились прямо у машины, старушка говорила что-то, улыбаясь устало, она была сильно ниже его ростом, дед только кивал головой.

– Может, я и правда слабак? – тихо спросил Алексей.

– Нет-нет, слабаки ведут себя иначе. Им как раз не любовь, а то, другое, важно…

Старушка, помогая, обняла старика за поясницу, и они осторожно двинулись к подъезду.

– А как ты компьютер ей передал? Заказал на ее адрес?

– Нет, Джамала попросил.