– Ноа появился на свет по чистой случайности. Вырос в Ордене, оба родителя живы, крепкая счастливая семья. Никто бы сроду ничего не заподозрил. Его отец никогда не изменял его матери. Ничего такого не было. Мы уже потом узнали, что Ноа родился примерно тогда же, когда его отец женился на его приемной матери. До этого у него была случайная связь с эльфийкой, секс на одну ночь. Оба это тщательно скрывали. После… после того, что случилось, мы выяснили, что эта эльфийка отдала Ноа его отцу. Эльфы прекрасно знают, на что способны полукровки, но не могут вырастить ребенка, в жилах которого течет кровь смертного. Они совершенно лишены любви и милосердия, просто забывают о ребенке: с матерью-эльфийкой он не протянул бы и недели. А та женщина, на которой женился отец Ноа, приняла его как своего сына. Ни она, ни он понятия не имели, кто такой полукровка.
Я слушала Рена с болью в сердце. Милосердие, человечность, любовь отца и его жены спасли мальчика, но я знала, чем все кончится, и как бы мне ни хотелось надеяться, что все будет иначе, тут уж ничего было не поделать.
– Ноа был… славный малый. Из него вышел бы отличный охотник за эльфами. Он был предан Ордену до глубины души, и я… – Из горла Рена вырвался резкий смех. – Он даже знал, чему меня учат. Черт. Я не должен был ему рассказывать, но у нас не было секретов друг от друга, и тогда я ужасно гордился собой. Считал себя особенным. – Рен скривил губы в улыбке. – Все выяснилось совершенно случайно. И по моей вине. Я притащил прут из терновника.
Рен потер ладонью грудь – там, где сердце. Плечи его окаменели.
– Мы с родителями жили за городом. У нас было несколько акров земли. И там были расставлены мишени: мы с Ноа практиковались, кидали в них ножи. Он пришел ко мне в гости, и мы играли на заднем дворе. Отец тоже был дома. И еще один из Элиты, Кайл Клэр. – В голосе Рена сквозили напряжение и горечь. – Отец понятия не имел, что у меня с собой прут и я дал его поиграть Ноа. Тот нечаянно укололся. Совсем чуть-чуть. Но хватило и этого. Я все понял. Как и мой отец. И Кайл.
У меня сердце сжалось от боли. Мне довелось пережить немало потерть, но я не знала, что сделала бы, если бы выяснилось, что мой лучший друг – взять хотя бы Вэл – принадлежит к тем, кого меня учили убивать.
– Он понял, – хрипло проговорил Рен. – Когда увидел, как закипела кровь, он понял, потому что я ему рассказывал про полукровок. Посмотрел на меня, как будто извинялся за что-то. Никогда не забуду этот взгляд. – Рен осекся, откашлялся. Я зажмурилась, чтобы слезы не брызнули. – Я не мог опомниться. Не мог пошевелиться: просто стоял и смотрел на него. Мой отец и Кайл все видели. Они… сделали вид, что ничего не заметили, но я-то понял, что они все видели. Ноа ушел, а я… так и торчал во дворе, как дурак.
– Господи, – прошептала я.
– Кайл тоже ушел, и я догадался, зачем. Все это время полукровка был у нас под носом. А ведь иногда на то, чтобы вычислить вероятную цель, уходят годы. – Рен судорожно вздохнул и покачал головой. – Когда я наконец опомнился, то рванул за ними. Хотел догнать. Уж не знаю, что бы я сделал, но не мог же я просто так стоять, и все. Но отец меня остановил, и… Домой Ноа так и не вернулся. И я его больше никогда не видел.
– Рен, мне так жаль, – сдавленным голосом проговорила я. – Я даже не знаю, что тебе сказать.
Он кивнул и продолжал, словно чувство вины не позволяло ему молчать:
– Я до сих пор думаю о том, что мог бы поступить иначе. Не расскажи я Ноа про Элиту, никогда не показал бы ему тот терновый прут. И он бы никогда не укололся, так что все было бы совсем по-другому.
– Подожди. В том, что с ним случилось, нет твоей вины.
– Мне лучше знать.
– Сколько тебе тогда было лет? Шестнадцать? Да что мы понимаем в этом возрасте! Ты ни в чем не виноват.
– Я не помешал им убить Ноа.
– Но ты же пытался, – возразила я.
Рен устремил на меня тяжелый измученный взгляд.
– Значит, плохо пытался! Да и стоило ли пытаться? Меня же учили, что полукровок надо убивать. Тут не могло быть никаких сомнений.
– Да какая разница! При чем тут – сделал или не сделал? Ты не виноват в его смерти. – Я взяла его за руку. – Поверь, я понимаю, как тебя мучит совесть.
– Правда? – Рен бросил на меня удивленный взгляд.
Тут я поняла, что проговорилась и замялась. Последнее, что Рену стоит слышать, это то, что из-за меня погибли трое.
– Не мучай себя. То, что случилось, ужасно, и многое можно было бы сделать иначе, но едва ли бы это что-то изменило. – Я замолчала, удивившись собственной мудрости. – Ты ни в чем не виноват.
Рен внимательно посмотрел на меня и накрыл мою руку ладонью.
– Надеюсь, мне никогда больше не придется оказаться в такой ситуации.
У меня сжалось сердце, и я пообещала, прекрасно зная, что не в моей власти выполнить это обещание:
– Не придется.
Рен молчал, так напряженно вглядываясь в меня, что у меня участилось дыхание, а потом придвинулся ко мне и поцеловал.