Искушение

– Ни слова о музыке. Нам сегодня предстоит трудный вечер, и было бы жаль вышвыривать тебя из машины.

Я прыснула, но ничего не сказала. Мы ехали в деловой район. Был вечер субботы, а значит, улицы были запружены машинами и народом, так что пришлось оставить пикап в гараже в двух кварталах от клуба.

На выходе из темного гаража Рен остановил меня.

– Ну что, ты готова?

Вопрос меня позабавил.

– А ты?

Он усмехнулся.

– На все и ко всему.

Слова его подразумевали куда большее, чем мы намеревались сделать, и я снова почувствовала себя неуютно – так, словно стою на краю скалы, свесив одну ногу над пропастью.

Однако раздумывать мне было некогда. Мы подошли к клубу, и надо было сосредоточиться. Мужчина у дверей проверял удостоверения личности, но, казалось, его куда более интересует наш внешний вид, нежели то, сколько нам лет и кто мы такие.

Он оглядел нас, как коров, выставленных на продажу.

– Хорошего вечера, – произнес он таким голосом, точно наглотался гвоздей, и протянул нам наши документы.

Мы шагнули на темно-синюю ковровую дорожку перед дверьми, и волоски у меня на руках встали дыбом. Из клуба глухо доносилась пульсирующая мелодия. Не успели мы подойти к двери, как она неожиданно распахнулась. За ней стоял еще один суровый на вид мужчина, мускулистый и бритый налысо.

Мы вошли внутрь, и Рен положил руку мне на талию. Я не боялась – хотя, наверное, следовало бы, но любопытство пересилило страх: я впервые очутилась в клубе, где тусовались старейшины.

Выглядело помещение невероятно обычно – как любой фешенебельный клуб в любом мегаполисе. Тусклый свет, просторный танцпол на небольшом возвышении, по краям, за столиками в тени, сидят люди. В глубине – длинная барная стойка с подсвеченным рядом бутылок с дорогим алкоголем. Возле бара винтовая лестница на второй этаж. С того места, где мы стояли, я заметила диваны и кабинки, отгороженные веревками.

Но когда мы прошли чуть дальше, мне удалось тщательнее разглядеть столики в тени вокруг танцпола.

И я ахнула от изумления.

Там сидели обычные люди. Они обнимались на диванчиках, ласкали друг друга. Но там были не только люди. Среди них были эльфы. Их блекло-голубые глаза в полумраке клуба светились зловеще и ярко, а кожа отливала серебром. Их руки и тела сплетались с телами простых смертных.

Рен прошептал мне на ухо:

– Ты видишь то же, что и я?

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Я вглядывалась в то, что происходило в тени, и чувствовала, что вся горю. Некоторые… не просто целовались и обнимались. Они позволяли себе намного, намного больше.

– Они везде. – Рен так и не убрал руку с моей талии. – Ничего себе.

С трудом оторвавшись от неожиданного порно-шоу, я оглядела танцпол и бар. Рен был прав. Одни пили за стойкой. Другие танцевали. Третьи стояли на лестнице, ведущей на второй этаж.

Эльфы были повсюду, и их было очень много. Минимум тридцать.

Когда Рен выследил, куда ходит Марлон, я предчувствовала, что ему удалось обнаружить что-то грандиозное.

– Никогда не видела столько эльфов сразу.

– Я тоже, – мрачно согласился Рен, выпрямился, убрал ладонь с моей талии и взял меня за руку.

Он повел меня вокруг танцпола. Я изо всех сил старалась не смотреть на то, что происходит в полумраке. Мы обошли стайку девушек студенческого возраста, обступивших стол, и тут перед нами из тени возник эльф.

У меня перехватило дыхание, и я потянулась к пруту, но Рен крепче сжал меня за руку. Эльф обвел нас блекло-голубыми глазами и отошел к девушкам.

Мы с Реном переглянулись и направились к бару. Если нам и удастся что-то подслушать, то только у стойки. Я посмотрела на винтовую лестницу, и у меня екнуло сердце.

– Черт, – прошипела я и замерла.

– Что? – обернулся ко мне Рен.

Я встала боком и наклонилась так, чтобы волосы упали мне на лицо.

– Это он. Тот эльф, который в меня стрелял. Спускается по лестнице.

Рен бросил взгляд через плечо и еле слышно выругался. Не сказать, что спрятать лицо за волосами была удачная идея, поскольку огненно-рыжие кудри, конечно, выдавали меня.

– Его тут не было всю неделю, – пробормотал Рен. – Черт.

Положение складывалось незавидное. Стоит старейшине меня увидеть, как нас тут же разоблачат, а эльфов в клубе столько, что живыми нам не выбраться. Я потянулась было к пруту, но Рен направился к столикам вокруг танцпола. Все во мне воспротивилось такому решению, учитывая, что там творилось, но выхода не было: либо укрыться в тени, либо швырнуть в старейшину прут при полном клубе эльфов.

Я смотрела прямо перед собой, не отваживаясь взглянуть на диваны, мимо которых мы проходили, но слышала доносившиеся оттуда звуки: тихие стоны, гортанные хрипы, учащенное дыхание, вздохи – словом, все, что обычно сопровождает соитие, под монотонный гул музыки.

Господи ты боже мой…

У диванов танцевали пары – правда, приглядевшись, я усомнилась в том, что их телодвижения можно вообще назвать танцем. Рен внезапно остановился, и я споткнулась. Он обернулся и притянул меня к себе. Я схватила его за плечо, чтобы не упасть. Рен выпустил мою ладонь и обвил меня рукой за талию. Мы стояли, прижавшись, лицом друг к другу.