Искушение

— Ты разбираешься в растениях? — спросил он, протягивая мне травинку.

— В розах, — пробормотала я, понимая, что ни за что не отличу рожь от пшеницы. И та и другая колосок. — Белая символизирует невинность, розовая — дружеское расположение, желтая — знак измены, красная — страсти, черная — глубину чувств.

Эдо усмехнулся.

— Ты же берешь силу у природы…

— От берез, — согласилась я. Как давно это было.

— А я от трав.

— Заговоры действуют только на призраков.

— Я не собираюсь ни с кем бороться, — перебил меня Эдо. — Моя сила в траве. Как там у Смотрителей? Три свечи, паук, заяц дорогу перебежал, человек с пустым ведром навстречу. Сам образ наполняется энергией и начинает действовать разрушающе. У травы есть та же сила. Разрыв-трава помогает открывать клады. Одолень-трава лечит. Есть трава, способная оживить мертвое существо. Это все энергия. Ее так же много в окружающих горах. Убьет, ты и не заметишь.

— Надо записать, — кивнула я, намекая на то, что урок начался.

— Даже запоминать не надо. Само собой разумеющееся. И так всплывет в памяти, когда понадобится.

Он выбросил травинку в костер и забрал у Советника гитару.

Вечером я снова бродила по городу. Сердце изнывало по прежней активности. Оно привыкло стучать, привыкло посылать сигналы тревоги. Сам организм, казалось, перестроился на постоянный прием адреналина и сейчас, в тишине, скучал.

Эдо больше не спрашивал, где я остановилась. Я вновь пришла в ДК. Принесла стул в туалет, села перед раковиной, включила воду и опустила руки под теплые струи. Из зеркала на меня смотрели чьи-то грустные глаза. Я силилась увидеть голубое небо глаз Макса. Не смогла. Словно уйдя, он запретил себя представлять. Зато в гримерке на диване появились подушка и одеяло. Днем я прикупила кое-какие вещи из предметов первой необходимости, и теперь стараниями Эдо здесь можно было жить. Выяснить бы, кто сделал мою жизнь такой. Или я сама и постаралась…

В воскресенье целый день красили декорации. Никогда не замечала за собой таланта художника, но почему-то именно мне было поручено самое ответственное — рисовать задники. И пока другие что-то сколачивали и рассуждали о цвете стен в замке Бердодьер, я придумывала интерьер зала приемов в Лувре.

В понедельник мы с Эдо ходили по магазинам, искали ткани для костюмов, приходила администрация договариваться о показе «Снежной королевы» в поселке Вязовое.

Во вторник неловкая рука грохнула мой заварочный чайник, и я весь день дулась на мир, студию «Шаг» и криворуких советников.

Каждое утро у меня начиналось с ритуала — я тщетно искала, чего я такого не знаю. Выходило, что все известно и закономерно. Даже то, что я познакомилась с Максом, было вполне логичным явлением. Мне было семнадцать, и я давно была одна. Это был момент, когда все уходит, дружба перестает быть главным, и ты просто ждешь, чтобы тебя наполнило что-то новое и неизвестное. Этим неизвестным стал Макс, он взял себе часть меня. Он и сейчас со мной, но как-то внутри все уже собралось, вновь стало привычным. Я не могла четко вспомнить его лицо. Он был именем, от сочетания звуков которого мне становилось тепло.

Я просыпалась с мыслью о Максе, какое-то время размышляла, где он может быть. Но потом приходил Эдо, мы садились завтракать. Он начинал рассказывать о Дюма и Шварце. И все это было так интересно, так неожидан но, что я слушала, нанизывая очередной бисер для очередного костюма.

Чего-то мы с ним оба ждали. Я не спрашивала, чего, и Эдо не начинал разговора об этом.

В среду юные актеры погрузились на автобус и отправились в Вязовое, в старый развалившийся клуб. После спектакля студийцев долго не отпускали, завалили Эдо подарками, а мне вручили здоровый керамический заварник в виде петуха.

Долго заварник не прожил, но тут уже постаралась Принцесса. В пятницу утром она решила насмерть поругаться со Снежной королевой и метнула в нее тапочек. Чайник рассталсяспетушиной головой и отправился на полку запасных, где уже томился с пяток его предшественников.

Я отправилась к знакомому магазину «Хрусталь» с желанием раздобыть там железный заварник. У него мог быть только один недостаток — слишком тяжелый. Если пойдет в ход при выяснении отношений, то кто-нибудь может пострадать.

В дверях посудной лавки меня встретило неожиданное известие.

«В пятницу, 13 мая, магазин не работает». Конечно, можно было найти любой другой универсам и разжиться чайником там, но что-то меня в этом объявлении смутило, заставило стоять на лестнице, вглядываясь в буквы и цифры.

С чего это вдруг магазин перестал работать по пятницам? И что такого неправильного в сочетании цифр и букв — 13 мая.

Догадка заставила охнуть и присесть на ступеньки.

13 мая! День рождения Макса!

Сердце знакомо заполошилось, словно ко мне подошел вампир. Целую неделю я не вспоминала ни об этой дате, ни о чем другом, когда-то произошедшем за пределами города.

Я похлопала себя по карманам давно забытым жестом — так раньше я искала сотовый. В нем есть номер Макса. Ну да… Телефон я выбросила, но можно попробовать восстановить симку, посмотреть пропущенные звонки.