Искушая судьбу

Вы накликали на свою голову Армагеддон, и я не собираюсь становиться одной из его жертв. Слава Богу, что клятвы еще не были произнесены. Пойдем, Арабелла, я постараюсь, чтобы мы попали на первый же корабль, отплывающий в Лондон. Там мы позаботимся о том, чтобы подыскать тебе другого, более подходящего мужа, на котором не лежит печать скандалов и болезней.

- Но, мама, что нам делать с нашим багажом? С моим приданым? Не можем же мы бросить его...

- В Англии мы купим себе новую одежду, Арабелла. На всем этом уже лежит проклятие оспы. Неужели ты хочешь, чтобы твое лицо выглядело так же?

Пойдем! Поторопись! Не дыши глубоко и закрой рот и нос носовым платком, пока мы сами не подхватили болезнь. О, дорогая, мне кажется, что моя кожа уже начала чесаться! Говорят, что на ранних стадиях эта болезнь вызывает сердцебиение, а я начинаю чувствовать слабость. Может быть, я уже подхватила ее. Торопись, Арабелла; идем поскорей!

Мара не успела и глазом моргнуть, как они ушли.

Они с Саймой молча смотрели вслед. Мара про себя подумала, что, отослав эту мышку-дочь и ее сварливую мать прочь, она, несомненно, оказала Сент-Обину услугу.

- Кто бы мог представить, - сказала Сайма. - Юная невеста передумала выходить замуж за его светлость! Даже оставила тебе свой багаж. Очень любезно с ее стороны, тебе не кажется?

- И как раз вовремя. - Мара взглянула на угольную повозку. Она была совершенно пуста - в ней не осталось ни единого кусочка угля. Отскочившее колесо было уже поставлено на место. Кучер повозки - настоящий кучер. - все еще сжимающий в руках кружку с пенистым элем, был извлечен из своего кресла в пивной и теперь громогласно сокрушался о потере своего груза. Потом он вскарабкался на козлы, потряс в воздухе кулаком и возвратил проклятия, которые выкрикивал ему кучер, правивший каретой из Кулхевена.

- Скорее, Сайма, прикрой лицо маской. У нас уже нет времени, чтобы смыть с тебя эту глину. Карета графа уже спешит, чтобы забрать его суженую, и мы не должны их разочаровывать.

Мара сняла маску и рукой разгладила складки своего сизо-серого шелкового платья, купленного на последние деньги, которые ей удалось выкроить из скудной платы, полученной за несколько месяцев работы у булочника. Когда кучер остановил карету прямо перед ними, она попыталась изобразить из себя подобие матери Арабеллы и, чтобы усилить впечатление, принялась нетерпеливо постукивать носком туфли.

- Не вы ли будете госпожа Арабелла? - спросил кучер, глядя на нее сверху вниз из-под полей своей широкой черной шляпы. Это был плотный человек с большим животом, распиравшим домашнего пошива бриджи, на грязно-серой рубашке виднелись следы подливы от завтрака.

Мара вздернула подбородок:

- Да, это я. Вы опоздали. Я уже начала думать, что меня оставили на произвол судьбы на этой ужасной пристани.

- Его светлость сказал мне, что волосы у вас чернее ночи, а лицо как у ангела. И он оказался совершенно прав.

Эта цветастая фраза, подумала Мара, скорее всего была не комплиментом, а попыткой успокоить ее гнев, вызванный столь долгим ожиданием. Кучер спрыгнул с козел, что, по мнению Мары, для столь грузного человека было настоящим подвигом, сдернул шляпу и согнулся в поклоне, показав при этом свой круглый и абсолютно лысый череп.

- Мое имя Джордж Денвере, мисс Арабелла, но вы можете, как и все, называть меня Пудж. Извините за опоздание. Застрял вон за той проклятой тележкой.

При всем своем желании не мог проехать. Но я задал этим чертовым бродягам... - Он запнулся. - Извините, мисс Арабелла, но я задал этому человеку жару за то, что он заставил вас ждать. Лучше бы нам поскорее уехать отсюда. Улицы забиты битком, некоторые даже совершенно перегорожены столкнувшимися повозками - день сегодня базарный, вот в чем дело. Мне понадобится много времени, чтобы найти дорогу. Чтобы выбраться из города к сумеркам, нам нужно поторопиться. Это ваш багаж?

Он указал на оставленные саквояжи, по-прежнему стоявшие там, где только что находились Арабелла и ее мать. Мара кивнула и отошла в сторонку, а Пудж начал грузить вещи.

- Тогда давайте трогаться, - сказал он, прикрепив последний саквояж к задку кареты. - Я хочу отъехать как можно дальше от города. Сельские дороги немного размокли от недавних дождей, а на трактах полно грабителей и прочей швали. Но вам не о чем беспокоиться. - Он похлопал себя по карману. - Его светлость дал мне пистолет, чтобы я мог защитить вас.

Несколько сомневаясь в том, что этот нервничающий человек будет способен попасть хотя бы в стену амбара, не говоря уже о грабителе, Мара тем не менее ответила:

- Это звучит весьма успокаивающе, мистер Денвере.

- Пудж, мисс Арабелла. - Тут он посмотрел на Сайму и остановил взгляд на маске, скрывающей ее лицо. - Не желает ли ваша матушка, чтобы я помог ей снять плащ. - Сейчас у нас стало довольно жарко, и в карете будет душновато.

- Это не моя мать. Это моя служанка Сайма. Дорога не пошла ей на пользу - морская болезнь и все прочее. Ее немного лихорадит, так что она не хочет снимать плащ и поедет со мной внутри.