Искушая судьбу

"Это не имеет никакого значения", - решительно подумала она. Даже сам Кромвель никогда бы не смог уничтожить тот Кулхевен, Кулхевен, некогда противостоявший более, яростным нападениям, для того чтобы возрождаться вновь, с каждым разом все более несокрушимым, все более величественным. И вдруг, как будто для того, чтобы продемонстрировать, что все ее страхи были напрасны, карета миновала длинный поворот и впереди, за глубоким ущельем, прорезающим скалистый массив, на сотни футов возвышающийся над рекой Нор, внезапно показался замок Кулхевен.

При виде обожаемого Марой водного дома у нее перехватило дыхание. Замок был построен двумя столетиями ранее средневековым рыцарем по имени Руперт де Калевен. Он состоял из двух равелинов со стенами шестиметровой толщины, внешняя стена была разъедена непогодой и вся заросла плющом. Вдоль южной стены бежал небольшой ручеек, впадающий в прячущееся глубоко в лесу озерцо. Объятая утренним туманом, гордо возвышалась одинокая крепостная башня, вторая была разрушена ожесточенным огнем гигантских мортир Кромвеля.

Нет, Кулхевен не изменился. Несмотря на эту войну и все вызванные ею смерти, его прекрасные серые стены продолжали стоять и, хотя внутрь его вторглись враги, он по-прежнему оставался тем же сказочным замком, которым был для нее всегда.

Нет, все же кое-что изменилось, поняла она, когда карета объехала замок и показался его фасад. К западной стороне было пристроено новое здание, более современной постройки, сложенное из скрепленного известью красного кирпича, с высокими застекленными окнами и широкой пологой парадной лестницей, ведущей к двустворчатой двери, такой непохожей на привычную с детства тяжелую деревянную дверь с опускающейся решеткой перед ней. По обе стороны двери стояли кариатиды, изображающие Афродиту и Афину, а ведущую к ним лестницу охраняли два каменных льва с поднятыми головами, как бы готовые прыгнуть на непрошеного гостя.

Непонятно почему, но после того как Мара из окна кареты увидела Кулхевен стоящим на своем месте, она решила, что он остался прежним, и теперь, при виде его нового облика, в ней что-то дрогнуло.

Но спустя мгновение все опять встало на свои места.

При виде своры лающих серых овчарок, мчавшихся навстречу приближающейся карете, Мара тут же вспомнила, зачем она здесь находится. Несмотря на все перемены, это был Кулхевен, Кулхевен, который бесспорно и по праву принадлежал ей. Ее семье. Ее прошлому. И никто, даже сам Оливер Кромвель, не имел права отобрать его у нее.

- Он изменился, - сказала Сайма, как бы прочитав ее мысли.

Только тут Мара заметила, что ее служанка уже проснулась.

- Да, но по крайней мере они не разрушили его до основания, как замок Кланнис. Оставили все как есть, даже развалины разрушенной башни. И кроме того, не кажется ли тебе, что новое здание смотрится, скорее, как пристройка к старому Кулхевену и не затмевает его?

И вновь, что за последние два дня вошло уже у нее в привычку, Сайма ответила Маре молчанием, как бы говоря, что девушке никого не удастся обмануть своими словами. Маре была ненавистна сама мысль о том, что служанка права, но она не могла позволить, чтобы подобное незначительное изменение повлияло на ее планы.

Да и могла ли она рассчитывать на то, что Кулхевен останется совершенно неизменным? Почти десять месяцев защитники замка выдерживали осаду, удерживая солдат Кромвеля, сбрасывая камни и горячие уголья из очагов на головы осаждающих, пытающихся, используя свои раздвижные лестницы, взобраться на стены. Однако, несмотря на их яростное сопротивление, в одну ненастную ночь кромвельцы, захватив ворота, наконец взяли замок штурмом. За прошедшие с тех пор годы, пока ее здесь не было, многое могло бы случиться такого, что изменило бы его облик. Многие пытались разрушить замок, но, несмотря на все перемены, он всегда будет жить в ее сердце.

Мара закрыла глаза и попыталась представить себе Кулхевен таким, каким он остался в ее памяти, Кулхевен, который она любила больше всего на свете. Она глубоко вдохнула воздух, наполненный ароматом цветущих вишен и лип, стройными рядами тянувшихся вдоль узкой дороги.

Наконец-то она была дома, в этом царственно-величественном каменном замке, в котором она родилась, по которому, преследуемая по пятам Саймой, бегала, прячась в каждом укромном уголке и карабкаясь вверх по сотне ступеней, ведущих на вершину Кровавой башни.

Той самой башни.

Лишь только в памяти Мары всплыло это древнее название, у нее перехватило горло. Никто с уверенностью не мог сказать, когда башня получила свое зловещее название. Все прошедшие столетия это было, пожалуй, единственное место в Кулхевене, всегда ассоциирующееся с несчастьями и трагедиями. Из поколения в поколение среди обитателей замка передавались истории о безвременных смертях неких злосчастных индивидуумов, всегда неким мистическим образом связанных именно с этим местом.