Искупление вины

— Ну и правильно! Теперь у нее другая жизнь. Чего же ее вспоминать? Надо встречу как-то обмыть. А то чего на сухую-то, как-то не то!

Геннадий тоже стал немного другим, посуровел, что ли… Но очень хотелось верить, что внешняя суровость не отразилась на его добродушном характере.

— Я угощаю!

— Вот это по-нашему!

Михаил брел по тем улицам, где до армии любил бывать с Антониной, и невольно ловил себя на том, что всматривается в лица девушек, рассчитывая среди них увидеть ее.

— А знаешь, кто тобой очень интересовался? — неожиданно сказал Геныч.

— Кто же?

— Маруся!

— Это какая еще Маруся?

— Из соседнего дома! Все спрашивала меня, когда же ты вернешься. Я бы на твоем месте не растерялся. Она ладная девка стала. Правда, у нее ухажер есть, Виталька Прыщ!

— Это который на Комсомольской живет?

— Он самый. Но против тебя он жидковат. Так ты пойдешь к Маруське?

— Как-нибудь в другой раз, — буркнул Михаил, думая о чем-то своем.

— Смотри, упустишь девчонку, потом жалеть будешь, тут на нее половина района засматривается. А вот и она! — показал Гена на девушку, шедшую вдалеке. — Ишь ты, сюда идет! Как будто бы чувствовала.

Геныч оказался прав: трудно было узнать в высокой, женственно сложенной девушке нескладную угловатую девчушку, какой она была три года назад. Маруся не просто изменилась, она как будто бы переродилась, превратившись в настоящую красавицу. Наверняка парни всего района посворачивали шеи, глядя ей вслед.

Достанется же кому-то такая краса!

— Ты бы к ней присмотрелся, Миша. Она к себе никого не подпускала, тебя все ждала.

— Здравствуй, Миша, — подойдя к ним, мило улыбнулась Маруся.

В душе тишина. Прозвучавший голос не рвал в его душе струны. Что ты тут будешь делать — не его эта женщина! Хоть расшибись в лепешку, но не о ней он думал, не из-за нее просыпался по ночам, не ее писем ждал, не ради нее торопил время.

— Здравствуй, Маруся.

— А ты давно приехал?

— Уже два дня.

— А почему не заходил?

Смело! Девчонка определенно выросла.

— Но ты же не меня ждала.

— А если скажу, что тебя?

В какой-то момент Геннадий почувствовал себя лишним и произнес:

— Миш, у меня тут недалеко кое-какие дела есть. Давай встретимся завтра у «Московских огней» часов в шесть. Тебя это устроит?

— Вполне, — натянуто улыбнувшись, ответил Аверьянов, оценив такт приятеля. Вот только что ему делать с такой красой?

— А может, просто прогуляемся? — предложила Маруся, когда они остались одни. — У нас в городе разбили новый сквер. Там влюбленные назначают друг другу свидания.

— Ничего не имею против, — согласился Михаил.

Прошли по тихим вологодским улицам, совершенно не изменившимся за время его отсутствия, петляли по закоулкам, сидели на скамеечках, и, странное дело, ему не было скучно с Марусей.

— А почему ты все время молчишь? — неожиданно спросила она.

— Просто отвык от гражданской жизни.

— А если откровенно?

— Если откровенно… Ты этого можешь не понять.

— Почему? Я пойму. Ты вспоминаешь Антонину? — прозвучал простодушный вопрос.

— Ты про нее знаешь?

— Я многое про тебя знаю. Ты ее очень любил… Ты и сейчас ее любишь?

— Трудно сказать… Просто часто вспоминаю.

— Я знаю рецепт, чтобы забыть.

— Вот как? — невольно удивился Михаил. — Я уже все перепробовал, не помогает.

— Нужно просто влюбиться, вот и все! По-настоящему влюбиться.

— Да, конечно… Как же я о таком забыл! И в кого же?

— Например, в меня.

— Хм… Возможно, в этом что-то есть.

Маруся была забавной, и с ней можно было говорить обо всем. Вот только жаль, что она никогда не сумеет заменить Антонину…

На следующий день Михаил с друзьями пошел вечером в ресторан «Париж», славившийся хорошей кухней. Расположились за свободным столиком, сделали заказ… И тут он увидел, как в зал, в сопровождении двух подруг, вошла Антонина. На ней было длинное приталенное платье с широким поясом, на голове небольшая шляпка, гибкую красивую шею украшало жемчужное колье.

— Ну все, Миха, — произнес Геннадий, сидящий рядом. — Пропал ты! Твоя краля пришла.

Прошедшие годы только подчеркнули женственность Антонины, она по-прежнему была свежа и хороша собой. Прекрасно осознавала собственную власть над мужчинами и держала красивую голову горделиво, снисходительно посматривая в зал. Заметив сидевшего около сцены Михаила, лишь едва кивнула и плавной походкой устремилась в дальний угол ресторана. Устроившись за столом, вытащила из пачки сигарету, подскочивший официант услужливо чиркнул зажигалкой.

— Почему она в ресторане без мужа? — спросил Аверьянов.

— А кто ее знает? — пожал плечами Геннадий. — Он у нее все время в разъездах. Когда его нет, она сюда часто с подругами заходит. Твоя бывшая пассия любит вкусно покушать. Чего ты загрустил? Может, тебе не стоит теряться? Видишь, как она взглядом тебя сверлит.

На сцену вышел духовой оркестр, музыканты, одетые в одинаковые клетчатые пиджаки, степенно расселись на заготовленные стулья, продули трубы, вслушиваясь в пронзительные звуки, а потом через минуту зазвучал вальс.

— Ты зря межуешься, — укорил Геннадий. — Такие женщины, как твоя Тонька, долго без присмотра не остаются… Смотри, к ней какой-то вояка потопал.