Искупление грехов

«Думай, Шрам, думай! – билось в моей голове. – Почему он ещё тебя не схватил? Что рядом такого, что может быть ему дорого? Что из этого – сердце?».

«Подойди! – приказал он. – Подойди ко мне, и мы обсудим твои условия».

Я снова посмотрел другим взглядом на флягу. Теперь, когда она была у меня в руках – её поверхность не пульсировала и быстро остывала. Как так? Я сделал неуверенный шаг вперёд, к столу, но алхимик оставался спокоен. И только когда я, подчиняясь непонятному порыву, плюхнулся в кресло – только тогда он вздрогнул. Я снова ощутил пульсацию и жар.

- А если я ошибся, то это кресло, – наконец проговорил я, быстро выхватывая меч и прижимая холодное лезвие к спинке.

«Не делай этого», – прошелестел алхимик.

- А что будет? – невинно поинтересовался я.

«Мы умрём. Ты, твои друзья, все люди в Линге».

- Ну, предположим, люди в Линге – уже мертвы, – не согласился я. – А тебя и других алхимиков и прибить не страшно.

«Ты не прав, Шрам, люди ещё живы, – ответил алхимик, делая шаг вперёд. – Без людей нет Линга. Подумай, готов ли ты их всех убить. Это будет на твоей совести».

- Готов, – спокойно ответил я. – Если то, что я видел по пути сюда – это и есть жизнь, то я сделаю им немалое одолжение.

«Они бы с тобой не согласились, – возразил алхимик. – Да, их страдание – сила Линга, его рост и могущество. Но их не убивают».

- Тогда зачем их пытать? – поинтересовался я.

«Чтобы подчинить мудрость, – устало ответил алхимик. – Их страдания меняют мудрость, делают её послушной нам и невидимой другим».

- Мило. А этот, которого я прибил – из мяса?

«Каан-ис».

- Не важно. Зачем он людей жрал?

«Он всегда был недалёким, – алхимик глухо засмеялся. – Не стоит по нему судить всех».

- Да мне и тебя с твоей коллекцией достаточно, чтобы желать вам скорейшей отправки в земли Боли, – признался я. – Хотя тот алхимик, у которого….

«Он тоже не выдержал. Всегда был помешан на сексе. И что же ты тогда ждёшь? Тыкай мечом – и мы все там встретимся».

- Не в этот раз, – я вздохнул и задумался.

Надо было вывести из Линга всех своих, да ещё так, чтобы и самому остаться в живых. И как заставить алхимика выполнять клятвы? Стоило мне подумать о том, чтобы взять кресло с собой, как в голове появился простой ответ – нельзя. Если бы сердце было небольшим – его можно было бы вынести. Но кресло… оно даже не двигалось. По следам на полу я понял, что алхимик, сидя в кресле, не придвигается к столу, а подтягивает массивный стол к себе.

- Почему кресло?

«Почему что?» – не понял алхимик.

- Почему ты сделал кресло сердцем Линга? – пояснил я.

«Я не выбирал, Шрам, – ответил алхимик, опустив плечи. Теперь он был похож на очень уставшего старика. – Так само получилось. Кресло было мне слишком дорого. Сорок лет назад мне его подарила жена, когда я сварил свой Последний довод. Ан-мири давно уже нет – она сгорела в изменённой лихорадке, а кресло – всё ещё со мной. Сорок лет я сидел на нём, и мы, наверно, стали единым целым».

- Зачем тебе всё это надо? – перед глазами всё ещё стояли картины пыток, и я не смог удержаться от вопроса. – Зачем ты вообще создал эти земли?

«А почему нет? Я изменился, Шрам. Изменился окончательно. Последний довод не дал мне выбора. Я получил силу и власть, меня не страшат изменённые – им сюда ходу нет. Я выжил, и хочу жить дальше».

- Что хотел…

«Хватит вопросов, Шрам. Пора решать».

- Последний!

«Хорошо».

- Зачем Кадли нас подставил? Чего он хотел?

«Думаю, ты и так догадался. Он хотел, чтобы ты принёс ему сердце Линга. Тогда бы он стал править здесь – и отпустил бы тебя и твой отряд. Хотя я уверен – он оставил бы вас, заставляя испытывать невообразимые мучения. И да, мы с ним разговаривали. Он думал, что обманул меня… набивался в союзники. Просил начать с тебя и уговорить твой отряд присоединиться. Надеялся, что ты согласишься».

- И зачем же тогда было ему подыгрывать?

«Я хотел, чтобы ты стал одним из нас, Шрам. И я всё ещё считаю – ты бы смог. Ты со своим отрядом оставался для меня неуловим долгие месяцы – неплохие бойцы, ставшие бы у истоков всесильной армии Линга».

- Нет…

«Ну нет – значит нет. Но не возвращайся больше в Линг. В следующий раз я найду тебя сразу и обрушу все силы, что у меня есть. Это мой последний ответ, а теперь – решай».

- Так как же нам поступить? – спросил я, разглядывая алхимика. И ответ появился – кровь. Кровь может скрепить договор. – Скрепим договор кровью…

«А ты тоже изменился, Шрам, – заметил алхимик. – Ты теперь тоже один из нас. Что ж… Вот теперь мне понятно, как ты так легко сюда попал и остался незамеченным».

- Это неважно, – отмахнулся я.

«Возможно».

- Ты отпустишь меня и моих бойцов за то, что я не трону сердце Линга, – проговорил я. – Ты отдашь мне что-то своё, когда я уйду.

«Что-то одно?».

- Да, – решился я. – Ты отдашь мне что-то одно, что считаешь своим. И у нас будет трое суток, чтобы уйти. За это время ты не тронешь ни мой отряд, ни бойцов, которые сейчас в вылазках, ни то, что я с заберу с собой. И это будет не сердце.