Искупление грехов

Старые игры завершены. Аккаунты закрыты, вещи распроданы, деньги выведены и уже потрачены. Новая игра и новый мир, про которые он только читал в последние месяцы, ждали Касана. Им он готовился посвятить лет пять своей жизни. Ему ещё будет чем заняться, если всё пройдёт удачно. Недаром же люди в современном мире дотягивают до сотни. В ожидании свободы и счастья Касан даже вес слегка сбросил, записавшись на лечебный курс физической культуры.

Виртуальный шлем лежал в руках, а Касан никак не мог решиться его надеть, как будто внутри что-то говорило ему:

«Подожди, Касан, оглянись на прожитую жизнь!».

И, к своему величайшему удивлению, он прислушался. Перед глазами проскочили картины из детства, издевательства в учебках, попытки построить «нормальную» жизнь, поступление в лекториум и учёба, не принесшая ни радости, ни знаний. Лица родителей он вспомнить не смог. Перед глазами вставали те родители, которые были в детстве, а потом светлые образы отца и матери изгоняли его из отчего дома. Затем Касану вспомнились все три места работы. Перед глазами проплывали документы… стопки документов… целые армии документов. Иногда мелькал монитор терминала. Редко. А ещё был последний начальник – его Касан помнил. Более того, его имя он не забудет никогда – Нойги Салион Креанто.

Сколько Нойги попортил крови Касану в детстве, столько же Касан выпил из него за последний год. Уничтожать Нойги как начальника оказалось на удивление упоительно. Смешнее всего было то, что бывший мучитель Касана так и не вспомнил. Не удосужился заглянуть в личное дело. При этом Нойги с первого дня в компании расхваливал себя на все лады: к подчинённым он будет внимателен и заботлив, к провинившимся строг. И при этом не проверил личные дела? И какой же это «хороший руководитель»?

Касан был неумолим. Десять лет работы в компании дали ему такой авторитет и знание процессов, что у Нойги не осталось ни шанса. Отрытый бунт Касан поднимать не стал – здраво расценив, что заменить и уволить его самого руководству гораздо проще, чем нового босса. Шансов победить впрямую не было – и тогда он составил хитроумный план. Саботаж! Сначала тихий, почти незаметный – неизменно приводивший к разбирательствам на высшем уровне. Затем более открытый, наглый и прямолинейный – грозивший серьёзными последствиями.

Касан рисковал своей пенсией. Впервые за многие годы он пошёл ва-банк. Вновь увидев Нойги, Касан осознал, что не может оставить своего давнего обидчика безнаказанным. Он давно позабыл имена всех мучителей и до, и после Нойги. Но вот его запомнил. И ещё Касану нравился риск: было приятно идти по самой грани – иногда оказываясь так близко к провалу, что вывернуться удавалось в последний момент.

Самое смешное было в том, что даже на неприкрытый саботаж со стороны Касана коллеги закрывали глаза. Гораздо проще было всё валить на новое руководство – неопытное и чересчур активное. Другое дело – если дать начальству освоиться, завести друзей, заработать репутацию. Но Касан не собирался давать старому обидчику ни шанса. И он победил: месяц назад Нойги с позором был снят с должности – с соответствующей записью в личном деле. Касан помнил взгляд, которым бывший мучитель – и теперь уже бывший начальник – обводил отдел, пытаясь понять, чем он заслужил такое отношение и такую судьбу. Но на Касана он так и не посмотрел.

В памяти неожиданно всплыло лицо отца. Не того, которого Касан помнил из детства, а того, который выставлял его из дома. Старого военного, прослужившего всю жизнь своей стране. Морщины у глаз, седые волосы и разочарование во взгляде и в голосе, а ещё неисчерпаемая усталость:

«Ты даже постоять за себя не можешь. Касан, ты вообще ничего не хочешь от жизни. А мне так нужна была опора на старости лет… И мне, и маме. И как я могу на тебя опереться? Как ты стал моей самой большой ошибкой? Уходи, Касан! Попробуй жить своим умом. Может быть, тогда… А если нет, то лучше на тебя и не надеяться».

«Вот и не надо надеяться, папа! Не надо!» – мысленно ответил ему Касан, а ведь тогда, много лет назад, он промолчал. Зато теперь всё-таки сделал то, чего хотел от него отец – отомстил. И сейчас его бывший мучитель сидел без работы, теряя баллы на пенсию, а он, Касан, наслаждался заслуженным отдыхом. Враги повержены, и наступила справедливость!

Касан решительно надел на голову виртуальный шлем. Кольнули контакты, обрабатывая мозг – и через секунду тело исчезло. Касан висел в пустоте, а на него надвигалась огромных размеров заставка новой игры. Треугольник загрузки быстро заполнялся, мигая зелёным. Откуда-то издалека донёсся мелодичный голос:

«Приветствуем вас! Вы начинаете своё необыкновенное путешествие в волшебных мирах. Выберите расу персонажа».

Заставка растаяла, и появилось меню выбора расы. Первая раса – всегда человек. Но Касан человеком быть не хотел. Он мысленно потянулся к окошку меню, чтобы переключиться – но не смог. Значок загрузки продолжал мигать зелёным, так и не заполнившись до конца. Оставалось подождать ещё пару секунд. Треугольник окрасился красным.