Читаем Искупление Дабира полностью

Завтра начнет он книгу и будет писать по главе в день -- пятьдесят дней. И завершит ее к сроку, когда начинается пост, чтобы передать Величайшему Султану в день отъезда на поклонение в Багдад. Сегодня же прикажет он собрать к нему сюда все книги о правлении прошлого, чтобы черпать из них.

А время он разделит так: от молитвы солнечного восхода -- салят ас-субх до полуденной молитвы будет размышлять, выделяя основу. Затем славящийся своим почерком Магриби станет каждодневно записывать диктуемое и украшать примерами. Властители лучше воспринимают мудрость в цветистых ножнах. Он же никогда не владел искусством словесного узора, и пусть Магриби совершит за него это легкомысленное дело.

От полудня до молитвы заката -- салят аль-магриб будет, как обычно, время докладов от амидов 1 и войска. Но донесения агентов-мушерифов следует выслушивать только в ночное время. Вчера в канале Хурмузфар нашли утонувшего человека, который вышел накануне из ворот его кушка.

Кроме всего, нужно ускорить сооружение особой машины -- диваркана -для разрушения крепостей. Алуха-мут, захваченный врагами веры, находится на высокой горе и неприступен для простых таранов. Но не только в этом дело. Пусть построена будет еще небывалая во все времена машина как знак величия сей державы. Один вид ее станет вселять трепет в людей, когда повезут ее через площадь Йездан, и рассказывать будут о ней в других странах. Мушерифы, которые у войска, будут тайно смотреть и докладывать обо всем.

И еще одно важное дело надлежит завершить до отъезда в Багдад. Много лет составляются единые таблицы неба, но до сих пор в Кермане отсчет и названия месяцев другие, чем в Исфагане, а в Киликии -- третьи. Правоверные в большей части считают время от хиджры -- исхода из Мекки, ныне 485 год по этому исчислению. Часть правоверных, а также иудеи и христиане ведут счет от сотворения мира. Есть и такие, которые считают годы подобно румийцам, от рождения пророка Исы, и 1092 год у них. Это вредит порядку дел в мире. От самого бога неразрывность времени и государства, и потому следует учредить единое время, считая эры сообразно с династиями, а отсчет ведя от начала царствования каждого из султанов.

----

) А м и д ы -- далее амили, аризы, казии, мухтасибы -- чиновники различных служб и ведомств средневекового государства

Он приподнял старью костяной калам с золотыми нитями и трижды постучал им по столу. Это был знак гу-ламу-прислужнику, разрешающий впустить составителя звездных таблиц имама Омара. Уже неделю этот беспутный имам не являлся к нему, и пришлось посылать за ним людей мухтасиба. Опять в Гяур-кале, среди пьяных гябров, отыскали его. Двадцать лет служит при нем этот имам, но всякий раз при его появлении ощущается непонятная тревога...

VI. СУД ИМАМА ОМАРА

Трижды простучала кость о дерево стола. Каждому человеку соответствует определенный звук в мире. Двадцать лет назад услышал он этот отчетливый стук, и агай занял свое место во вселенском хоре...

Агай -- так туркмены зовут между собой великого ва-зира. Он переступает порог и видит все того же старика с серыми выпуклыми глазами. Калам в сухой руке и золотой куб чернильницы на столе. Время не имеет здесь власти. Рано или поздно умрет этот старик, но останется в мире стук его калама о стол. А может быть, стук этот вечен и был до рождения вазира?..

Вина его очевидна, ибо неделю назад обязался он принести вазиру очередную часть звездных таблиц. Среди вернувшихся наконец из Исфагана гябров нашли его утром стражники мухтасиба. Агай никогда не выговаривает за провинности, ибо убежден в божьем предопределении каждого человека. Впрочем, коль посчитал бы старик, что место надзирающего за звездами имама на базарном столбе, то отвел бы и это на божий счет.

Главное -- удержать дыхание рядом с агаем. Сухая винная горечь во рту не соответствует государственной важности выравнивания времен. Агай готов терпеть неудобства общения с ним, пока не почует запаха. Это уже доказательство, выходящее за прямой угол мышления. Внутри разрешается все, но грани священны.

Выдохнув по возможности из себя все греховное в сторону, расстилает он на столе таблицы божьего неба. В клетку месяца урдбихишт смотрит агай. "Месяц назвали урдбихишт, а слово означает, что в этом месяце мир своим весельем похож на рай; "урд" же на древнем языке пехлеви означает "подобный". Солнце в этом месяце, согласно истинному обороту, находится в созвездии Теленка. Этот месяц и являет собой середину весны. Губы шевелятся у великого вазира, но слов не слышно.

И явственно раздается стук кости о дерево. Каждый раз три коротких удара с перерывами. Не только особые звуки присущи людям Всякий живущий имеет также свой геометрический знак Это не квадрат и не треугольник Лишь неживые кристаллы в природе образуют углы Божье искусство не знает резкости. Взгляни на самое естественное в природе: на лошадь, на женщину...

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное