Искупление Дабира

С лазутчиками дело ясно, так как во все времена посылались они. Не только каковы в соседних державах войско, припасы и замыслы должны сообщать такие люди, но и что говорят там в народе. Не у места государь, которьш даст себя застать врасплох врагу...

II. ВАЗИР (Продолжение)

Не беспокоила по-прежнему Тюрчанка Спокойно помолившись, вышел он в сад и прислушался Тихо было в селении Ар-Разик Хауз есть там, а посредине дерево. Но не подошел он почему-то вчера к воде, и опять захотелось ему туда

Все же, перед тем как выйти из кушка, прошел он из конца в конец аллею, просчитал дважды деревья. Однако у стены не задержался и только мельком посмотрел на окаменевшие квадраты дерна, оставленные шагирдом

Заранее еще был сделан знак гуламу, и без промедления направился он сейчас по дороге в селение Вчерашние его следы вели туда и оттуда, а значило это, что никто не ездил больше здесь. Тускло серебрилась джида над каналом, и кедхода ожидал его на том же самом месте Пустые были улицы и площадь.

И снова остановился он, не решаясь идти к хаузу Пыль уже стала заполнять ямки для игры, и не было видно нигде детей Вчера же еще он послал сказать, чтобы развязали им рты.

К дому на краю площади опять шагнул он и открыл калитку. Все так же смотрели они на него со всех сторон, и рты были у них развязаны Но почему-то молчали дети Лишь мальчик у самого входа тихонько икнул и поспешно стал затыкать себе рот ладонями. Тогда он повернулся и строго сказал кедходе, что детям можно кричать

Теперь уже он прямо пошел к хаузу Но не видно пока еще было воды. Сначала показался другой берег с выложенными камнем краями. Переплетались там какие-то корни, птица выклевывала червяка из откоса. И лишь потом он увидел воду. Мутная была она, и плавали поверху гнилые листья...

Все ближе подходил он, и уже открылось место среди воды, откуда росло дерево. Мостик был переброшен туда с берега. А вода вдруг начала синеть, становиться чище. И когда вплотную подошел он, то голубое небо сияло там и зеленое дерево росло в глубину, все озаренное солнцем. Белую тучку поискал он глазами.

Теперь прямо вниз необходимо было посмотреть ему Дыхание у него остановилось, громко стучало сердце. Медленно-медленно начал клониться он над солнечной бездной, и потеплело вдруг по обе стороны головы. Давнее желание ощутилось внятно, словно это было вчера. А когда уже он должен был увидеть там нечто, произошло невероятное...

Боком, в ужасе метнулась птица через все небо. Синева померкла и замутилась. Что-то огромное, противоестественное обрушилось на голову его и плечи, опрокинуло от воды.

-- Мана!

Голос деда-дабира послышался ему, и за шрам у глаза схватился он рукой. Но непонятное продолжалось. Весь дрожа, повернулся он и увидел великое множество детей. Широко раскрыты были рты у них, и не отводили все они от него глаз.

Только теперь донесся до него истошный крик. С ближних и дальних дворов пришли они сюда и стояли вместе, держась руками друг за друга. Бессмысленно и непрерывно кричали они. Старый кедхода стоял с детьми на площади, вытянув морщинистую шею...

А он уже быстро шел от них, согнув плечи и пыля галошами. Вдоль улицы тоже стояли и кричали дети. Не кончался их крик в дороге, за стенами кушка, в доме. Тяжело дыша, сел он за стол, взял калам, постучал троекратно. И послал гулама сказать кедходе, что вовсе он уехал отсюда, из кушка.

III. СУД ИМАМА ОМАРА

Снова искажается знак агая в мире. Стук калама неточен. Слышится слабое дребезжание, и не совпадают промежутки между ударами. Непонятный, противоестественный крик за стенами кушка служит фоном.

За окно смотрит агай, и необычное в его взгляде. В саду нет никого. Он раскладывает перед старым вази-ром таблицы. Но продолжают где-то кричать дети.

Будто не узнавая, водит сухая белая рука с каламом по расчерченному небу и никак не может остановиться.

Созвездия и планеты ускользают из-под золотого стержня. Неужто сомнение посетило великого дабира? Но обрывается наконец многоголосый неистовый вопль, и рука агая утверждается на краю Вселенной.

"Мир в целом -- это тело круглой формы, края которого доходят до чего-то неподвижного в пустоте..." Опасение рождает полуистину. Хоть в пустоте, но хочется ощутить людям камень, на который можно усесться плотным местом. Страшно им все время пребывать в движении. Впрочем, написавший это имам Абу-р-Рай-хан знал, что нет конца миру. Но славный бируниец жил в Газне при доме знаменосца веры -- султана Махмуда. В своем трактате -- зидже -- он лишь тонко предположил, что земля может вечно падать.

"Земля необходимо должна достигнуть неба в направлении своего падения, если только небо само не обладает движением в ту же сторону, равным движению Земли, как говорил о небесных сферах Мухамед ибн Закария Рази..." Рука агая находит и выделяет эти слова. Не случайно восхищает великого вазира стиль бирунийца.