Искупление Дабира

От веры все начинается, и потому не так опасен в государстве вор, кровосмеситель или разбойник, как уклоняющийся в вере. Хуже иноверца он, ибо на виду тот, и всегда можно отыскать его среди прочих. Но как выявишь такого, кто и сам будто бы почитает Пророка, а лишь излишне умствует и каждому его слову дает свое толкование. И получается, что все не так делается в государстве, как было завещано Пророком, а от этого мор, голод и градобитие.

Ведь и с батинитами дело вовсе не в потомках хезре-та Али. Тот был первый сподвижник Пророка, и можно бы оказать всем им почет, в том числе и от корня Ис-маила. Только не в этом их цель, а в разрушении державы. Потому и начинают со святынь, что в них опора земной власти. Разве не с того начали их братья-кар-маты в Ал-Ахсе, что утащили в свою пустыню из Мекки священный камень. Надвое раскололи они его, чтобы было проклятому вождю их Абу-Тахиру удобно ставить ноги, когда испражняется. А потом они принялись разрушать и государство, что строилось столетиями. К месту бы спросить их сейчас: избавились ли от искуса власти, и все ли сыты там среди них?

-----

1092 год.

Опять тихо было за стеной в селении Ар-Разик. По-слушны там дети, и все же сидит, как видно, там некий старик посредине воды. Воистину благо -послушание. Все почему-то стоял он и ждал хоть слабого вскрика, но ни звука не доносилось оттуда.

II. ВАЗИР (Продолжение)

Сегодня у него "День гарема". Помолившись и отогнав образ блудницы, в синий с белыми цветами халат переодевается он, накладывает на голову бархатную тю-бе, а на ноги надевает мягкие, с разводами туфли. Малая стена отделяет в кушке приехавших сюда жен. Идти же к ним по особой, спрятанной меж кустов дорожке...

Кланяется при калитке безбородый хадим - слуга га^-рема. Все готово к его приходу, и в дом своей младшей жены Фатияб сворачивает он. Сладко пахнущие розы растут здесь в изобилии. От горячего хорасанского солнца бутоны тяжелеют и испускают прозрачный сок.

На каждой ветке тут соловьи, и останавливается он, чтобы послушать. Нужно и полезно красивое человеку в определенное для того время. Великие поэты Эраншах-ра в незапамятные времена установили, что венец всего прекрасного -- роза и эта маленькая птичка, издающая многообразные звуки. Только от ложного мудромыслия может представиться красивым что-нибудь иное...

Потом он заходит в дом, оставляет у входа галоши, снимает халат, и Фатияб ожидает его на своем месте. Он ложится к ней и совершает необходимое между мужчиной и женщиной. Ему приятна младшая жена, так как все у нее ко времени. Глаза ее закрыты, но ухо освобождено от волос. Она прислушивается, не закричит ли в саду маленький Ханапия, и одновременно старается так улечься, чтобы ему было удобней...

Удовлетворив нужду плоти, он делает положенное омовение, ложится и отдыхает. Фатияб лежит рядом и каждый раз тихо приподнимает голову. Это хорошъ в женщине, когда она беспокоится о своем ребенке...

Во всяком человеке живут помимо него свинья и лев. Сам человек -- это разум, от свиньи -- желание, от льва -- гордыня. Кто из трех сильней, тот и хозяин в доме. Но от бога все это, ибо для продолжения рода необходимо желание и для войны - буйство. Человек накладывает путы на них и держит про запас, крепко прикрутив к коновязи разума. А коль отпускает по необходимости, то на короткой цепи.

И в государстве об этом приходится думать. Каждые пять лет учиняется им перепись по рустакам с точным числом родившихся мальчиков и девочек. Для того и гя-бров с их притонами вынужден он терпеть возле войска, чтобы гуламы не портили друг друга...

В дом старшей жены Рудабы теперь он идет, и все правильно у него в семье. Здесь, как и положено, собирается его дастархан. Приехавшему сыну Али уже скоро пятьдесят лет, но все справляется ханум, не давит ли срез халата ему шею и какой хлеб он ест в Нишапуре. Пришел и любимый внук Осман, мервский раис, у которого была стычка с шихне Куданом. Он не такой высокий, как другие его дети и внуки, но зато видна в нем полезная дородность. Движения его, несмотря на молодость, плавны и спокойны, как приличествует облеченному властью человеку.

Мужчины и старшая жена -- ханум -- сидят вместе, а младшая жена Фатияб с мальчиком немного в стороне. Ханапия прыгает на коленях у нее и тянется к ханум, которую любит еще больше матери. Старшая жена отламывает кусок кунжутной халвы и дает ребенку. Тот хочет запихнуть весь сразу его в рот, но видит отцовский взгляд и не делает этого.

В Исфагане осталась смотреть за домом одна лишь Дуньяхон -- его третья жена, и женщины скучают по ней, так как большое уменье у нее рассказывать сказки. Была у него некогда еще одна жена, но несчастье случилось с ней. Почему-то все время плакала и смеялась она невпопад, а потом нашли ее утонувшей в хаузе...